Сергей Зверев - Жулик - грабеж средь бела дня

Достав из ящика кухонного стола царский червонец, конфискованный в точилинском номере «Бельвю», Жулик включил дозиметр и поднес к нему монету. Цифры на табло защелкали по возрастающей, и спустя несколько секунд приборчик затарахтел со скоростью пулеметной очереди.

– Стучит, бля, как сука в оперчасти перед большим шмоном, – оценила Рита, с ненавистью глядя на дозиметр. – А как же вьетнамцы? Их что – радиация не берет?

– Не знаю… Их в свое время американцы «эйджент оранжем» травили, может, организмы и адаптировались к разной отраве.

– А Генпрокуратура здесь при чем? Почему во Франции радиоактивным «рыжьем» местные мусора не занялись?

– А потому, что дело грозило обернуться международным скандалом. Все концы в нашем городе были замазаны. Вот следаки из Генпрокуратуры и решили подойти к проблеме с другой стороны. Старший советник юстиции Александр Андреевич Точилин был отправлен в Марсель, где такие червонцы всплывали чаще всего. К тому времени французские мусора уже установили, что поставками радиоактивных червонцев во Францию занимается какой-то русский, обладатель номерного счета в «Лионском кредите» и полуторамиллионной виллы в Ницце. Все понятно?

– Понятно, – призналась блатнючка. – Но не совсем.

– Мне тоже не совсем все понятно. Один канал поступления радиоактивных империалов 1915 года выпуска известен. Подмосковный банк «Дукат», главным акционером которого был мой сокамерник по «Сантэ» Сережа Вишневский. Но ведь, со слов Вишневского, империалы попали в его руки совершенно случайно, как невыкупленный залог. Кстати, надо бы в банк позвонить. Может, от Сережи есть какая-то весточка. Может, ему известны еще какие-нибудь каналы поставки империалов в Марсель. Ладно, это успеется. Тем более что источник появления радиоактивных червонцев я уже зна…

– «Сайгон», – напористо перебила Рита, опуская очевидные звенья; логика вела собеседников по одному пути.

– Дневное ограбление вьетнамского гадюшника на Центральном рынке, – не вдаваясь в частности, согласился Сазонов. – Как я «Сайгон» выставил – когда-нибудь расскажу. А пока объясняю, почему капитан Голенков со своими малопочтенными коллегами ничего не нашли у меня при обыске…

Достав из-за газовой плиты молоток, Жулик расчетливым движением разбил принесенный Пилей кирпич, выломанный из крыльца родительского дома. В керамическом крошеве белел целлофановый сверток. Кирпич оказался с начинкой, словно праздничный пирог. Достав сверток, Леха с ловкостью фокусника вытрусил из него несколько десятков золотых колец, цепочек, кулонов и сережек.

– Если помнишь, меня обвиняли не только в посягательстве на кассу бухаловки, но и в присвоении почти полукилограмма золотых изделий, невесть как оказавшихся в кабинете хозяина. Правильно, между прочим, обвиняли. Но доказать не смогли, потому что при обыске ничего не обнаружили…

– Так ты «рыжье» в кирпичи закатал?! – не без восхищения уточнила Пиляева. – А кирпичи сам слепил, да?

– Не кочегары мы, не плотники. Менты же по этим кирпичам и ходили. Но это не главное… Знаешь, я еще тогда удивлялся: а почему это владелец общепитовской точки хранит у себя в кабинете так много «ювелирки»? – хмыкнул Леха, поочередно поднося золотые кольца к дозиметру.

Приборчик угрожающе затрещал – ювелирные украшения также оказались «фонящими». Что, в свою очередь, означало: выплавкой золота из радиоактивного электронного лома Нгуен Ван Хюэ занимался очень давно. Оставалось только догадываться, что побудило его перейти с «ювелирки» на поддельные николаевские империалы и почему он так и не выяснил, что Санкт-Петербургский монетный двор не чеканил золото после 1914 года.

– Все совпадает, – удовлетворенно констатировал Жулик. – Таким образом, «рыжье», которое мы разыскиваем, имеет две характерных особенности. Во-первых, это червонцы именно 1915 года выпуска, а во-вторых, они радиоактивны и опасны для жизни. Это, конечно, не Чернобыль, большого вреда здоровью такая радиоактивность не принесет… если только монеты месяцами в карманах не таскать. Но с ними лучше не связываться. Не все то золото, что блестит! Оно-то, конечно, истинные ценности, да только мне такие ценности ни к чему. Думаю, Рита, тебе тоже.

Правда об истинных ценностях повергла воровку в уныние.

– А зачем мы тогда вообще эту бодягу затеяли? – спросила она, медленно проникаясь словами Лехи. – Мне такое «рыжье» даром не надо, пусть из него мусорам ордена делают! Даже барыгам его втюхивать как честное… Тоже в падлу.