Вячеслав Денисов - Жестокий наезд

Мне, как Карлсону, что-то мучительно захотелось домой.

– А ты что думаешь? – прокурор повернул голову в мою сторону.

– Я думаю, что скоро Рольфу надоест эта суета вокруг Саши и он перекусает весь штат Терновского банка.

– Понятно... Сиди дальше, Пермяков. Контролируй попа и держись на связи. Если еще что-нибудь подобное, новенькое, узнаешь, не стесняйся, звони.

Вадим высадил меня у моего подъезда и поехал домой спать. Завтра самый тяжелый день недели, понедельник. Отоспаться нужно и мне. Заседание по делу Малыгина-младшего только через неделю, но у меня в производстве, кроме него, еще четыре десятка дел. И они никогда не заканчиваются, эти десятки...

В кармане у меня диктофон с каким-то шнуром, похожим на аспида. Змеиную роль выполняет, поэтому и похож. Я выпросил его у Пермякова прямо в машине. Спросил на авось, в надежде получить его завтра – мало ли, вдруг пригодится. «Глушитель» диктофонов у меня есть, но он более выгоден для стационарного применения. «Имеешь, – спрашиваю, – диктофон, Пермяков?» Тот пожал плечами, открыл бардачок, тщательно сдул пыль с агрегата и протянул мне.

– Батарейки только замени. Последний раз он работал до Нового года, когда я по делу о кражах в аэропорту к его начальнику ходил.

Интересная картина получается. Когда Малыгин-младший на свободе, мне разбивают окна и стращают на улице. Мол, посадить бы парня нужно. Едва я это сделал, тут же провокация с Сашей. Если судить по характеру проводимых в отношении меня «мероприятий», то видеть Артема Малыгина за решеткой желают бандиты, а на свободе – какие-то неведомые силовые структуры. Впрочем, почему – неведомые? Ко мне же приезжали дяденьки, представляясь сотрудниками Международной полиции...

Я зажат в круг чужих противоречий и выбраться из него могу лишь одним способом – удовлетворить потребности каждой из сторон. Но сделать это невозможно по простой причине. Не бывает приговора, который бы устроил каждого. Это и называется правосудием.

Саша весела и почти счастлива. Словно и не было тех нескольких часов кошмара, что ей пришлось пережить. Она сильный юрист, но она женщина. Поэтому, в силу устоявшихся законов природы, она больше верит в сегодня, нежели в завтра. А мне приходится думать о том, что все только начинается. Сашин случай – очередное звено в цепи давления на меня. Слишком большие деньги и звания стоят за делом Малыгина-младшего. И каждый хочет выйти из этой схватки если не с прибылью, то хотя бы без ущерба.

Уложив Сашу, я взял телефон и потянул шнур в кухню. Сейчас я сделаю один звонок. Хочу убедиться, что человек на том конце связи сейчас, в два часа ночи, не спит, а бодрствует. И не просто бодрствует, а нервничает. Номер телефона я узнал от Пермякова, когда мы с ним попрощались.

– Да?!

Мне показалось, что после набора номера я даже не слышал гудков. Кого это он так ждет, держа руку на телефоне?

– Отец Вячеслав, добрая ночь. Это Струге вас беспокоит. У меня такое впечатление, что вы ждали звонка, а позвонил не тот, с кем бы вы хотели поговорить. Нет?

– Что вам нужно?

– Ответа.

– На какой вопрос? – Я слышу раздраженный вздох.

– Понимаете, после моего ухода из храма произошло еще одно событие. И оно опять связано с вами, батюшка... Можно, я вас буду называть не батюшкой, а Вячеславом Сергеевичем? А то неравный разговор какой-то получается.

– Называйте меня, как вам угодно. Что вы хотите от меня услышать? Я отвечу только для того, чтобы вы прекратили... Но учтите, если речь пойдет о тайне исповеди...

– Боже упаси! Никаких тайн! Как давно вы знакомы с Артемом Семеновичем Малыгиным?

В трубку я слышу, как щелкает оболочка от упаковки таблеток. В своей правоте убеждаюсь, когда слышу исковерканный говор – трудно разговаривать, перекатывая катыш во рту.

– Я его знаю через его отца, Семена Матвеевича. Он занимает высокий пост, если вы не знаете. Он решал вопрос о ремонте храма, а сын ему помогал.

– Очень хорошо. А какие еще дела у вас с Артемом, сыном уважаемого в городе человека? Кстати, вы знаете, где сейчас находится Артем?

– Нет.

– Ложь – грех, отче. Вам очень хорошо известно, что он под судом. И вам известно, что он в тюрьме. Пока в тюрьме. Давайте без официоза и трепотни! Вы хотите помочь Малыгину? Или вас устраивает сегодняшний расклад?

Батюшка грызет валидол, аки зверь. Возможно, это способствует работе мозгов. Я знаю таких людей. Очень хочется задать ему вопрос о «товаре», но едва это сделаю, как сломаю всю работу Пащенко и Пермякова. Едва я начинаю поиск лиц, с которыми Малыгин-младший мог говорить перед самой аварией, их устраняют у меня на глазах. Последняя смерть – смерть Изварина – протянула ниточку к Гомову. Случайность?