Вячеслав Денисов - Жестокий наезд

Поэтому сваливать отсюда нужно до того, как опера из РОВД начнут обход.

Лжесвидетельствование – одно из самых недолюбливаемых законом преступлений. Сейчас, когда я вижу перед собой Земцова и оперативников из районного УВД, я стою перед тяжелым выбором. Они копошатся в снегу, пытаясь докопаться до истины, а я разрешаю дилемму. Собственно, даже не разрешаю, а думаю, с чего начать. Выбор я уже сделал. Зря я суетился с одеждой. То, что произошло, – не случайность, а наказание. Наказание мне за то, что подарил Зотову полчаса жизни. Ужасной, но жизни. Как бы то ни было, закон для меня – главное. Что будет потом – не так уж важно. Важно, как я отнесусь к тому, чем ежедневно руководствуюсь.

Земцов вылез из сугроба и, отряхивая пальто, подошел ко мне. Сейчас начнется самое для меня неприятное. Но Зема прикурил, выпустил дымок, который тут же растворил в воздухе ветерок, и бросил:

– Антон Павлович, расскажи, как было дело. Только не ври. Я уже привык к тому, что количество перестрелок в Тернове определяется лишь активностью внеслужебной деятельности судьи Струге.

– А я и не думаю врать. Тот, что сейчас в машине, – знакомый человека, который «за мной» в суде.

Александр Владимирович покачал головой.

– Что-то подобное я и предполагал...

Я вкратце поведал обо всем, что было, включая события в доме на улице Степной. И, чтобы старый опер понял причину непонятного для судьи рвения, поведал и о разбитых окнах. То, что привело бы в недоумение любого другого судью, легко понял оперативник УБОП.

– Антон Павлович, тебя опознают в восьмом доме на Степной?

– Сейчас да. Если дать им протрезветь, вряд ли.

– Нужно одежду сменить. – Земцов спрятал взгляд. – Езжай домой. Номер джипа не запомнил?

– Он был без номеров. Но у него есть одна особая примета. Дырка в стекле слева.

– Твою мать! – Земцов, увидев протянутый ему для обозрения «ПМ», поморщился. – Дело осложняется. Все увэдэшные «стволы» отстреляны экспертами. Ты точно в кого-то попал?

– Не знаю. Но «Крузер» дернуло, как на канате, а потом он ехал дальше как ни в чем не бывало.

– Это ни о чем не говорит. Водитель, увидев у тебя оружие, мог просто испугаться. Пуля могла пройти мимо него и остаться в обшивке. Скорее всего, так оно и было, раз джип продолжил преследование. И это будет самым лучшим, если ты не хочешь отсвечивать в этом деле.

Не хотелось бы. Я благодарен Земцову. Не нарушая закон, он позволил и мне быть верным закону. Кроме него, никто не знает, что в «Тойоте» был второй пассажир. И я прячу лицо не потому, что кто-то об этом догадается. Я маскирую себя в темноте, чтобы никто не смог узнать во мне судью Антона Павловича Струге.

Прощаться с Александром смысла не было. Теперь он выйдет на меня независимо от моего желания. В портмоне еще оставались какие-то деньги, и я вышел на дорогу ловить попутку.

Вот и вспомнил Земцова на ночь глядя...

И хорошо, что нет Саши. Только Рольф, который вряд ли выскажет недоумение по поводу моего внешнего вида. Скинув пуховик, я развалился на диване прямо в кроссовках. Завтра суббота, выходной, Саша с моей тещей придут не раньше обеда, так что вдоволь времени подумать о своих делах.

Естественно, я позвонил Пащенко. И все ему рассказал. Как и Земцов, он мало удивился случившемуся, лишь вздохнул и попросил в ближайший час не выходить из дома. Он едет ко мне. Что ж, тем лучше.

– Что же не успел досказать мне Ванька Зотов?.. Что? Малыгин чего-то боялся, но чего именно? – Я поймал себя на том, что рассуждаю вслух.

Почувствовав, как становится жарко и неуютно, я стянул свитер и расстегнул до пояса рубашку.

Почему «КамАЗ» не был встречен в Риге людьми Малыгина или Баскова?

– Вот вопрос так вопрос! – рявкнул я так, что Рольф ушел на кухню.

Груз направляется за границу, и после того, как он ее пересекает, каждая секунда становится на вес золота. А наркотики никто и не думает встречать уже целый месяц! Целый месяц «КамАЗ» стоял под контролем Интерпола и латвийской таможни, и никто даже не поинтересовался грузом! Люди Баскова поняли, что их «ведут», и не вышли в Латвии на контакт? Это самая объяснимая причина. И поняли они, по всей видимости, еще в декабре. Именно тогда Бася и Сериков попытались «запрессовать» Артема в салон одежды. Но, черт возьми, за это ведь не убивают! За такие промахи требуют компенсацию плюс неустойку! Но Малыгина, вопреки логике, хотят сжить со света.

– Бред!..

Пащенко, медленно разуваясь, стоял на пороге, дышал морозом и смотрел, как я прижимаю к ссадине на брови кусок ваты. Не знаю, что меня раздражает больше – запах Сашиных духов, которыми я, за неимением спирта, пропитал вату, или насмешливый взгляд Вадима.