Вячеслав Денисов - Три доллара и шесть нулей

– Истина, – качнул головой Антон. – С ума сходит. Знать бы, Валя, зачем ему пулю в лоб пустили, через недельку можно было бы и с убийцей потолковать. А так, где его, убивца, искать? В Тернове? Иди, поищи...

– Как я понял, это тупиковое дело? – Хорошев вздохнул. – Жаль, что ничем не могу помочь. Однако, ребята, если что-то будет нужно, я полностью к вашим услугам. Это не пьяная бравада. То, что есть у меня, наверняка может понадобиться и вам. Вы только обо мне не забывайте опять на двадцать лет...

Антон положил ладонь на плечо старого знакомого.

– Обязательно обратимся, Валя, если ты остался таким, каким мы тебя помним. Со здоровьем-то как? В футбол в состоянии играть?

– Запросто! – рассмеялся отставной офицер. – Спину, правда, лиходеи-албанцы прострелили, я в госпитале из-за этого почти месяц провалялся. Слава богу, ранение сквозное, ни кости, ни органы не задеты. Пуля прошла, как раскаленная спица сквозь масло. Сейчас на спине две дырки, как от очереди.

– Ну, тогда вопросов нет, – согласился судья. – А как с братвой отношения складываются? Не прогибаешься?

– Я свои проблемы решаю сам. – Хорошев немного набычился, и Струге догадался, что подполковник в отставке сам не прочь пощипать за мошну местных тугодумов. – По десантно-штурмовому.

Настроение Антона слегка подсело. Кем бы ни был его старый приятель, неизвестно, какие формы обрело его сознание за двадцать лет взрослой жизни. Эта встреча никого ни к чему не обязывает. Встретились, немного выпили, разошлись, и каждый занялся своим делом. После этого остается надеяться лишь на то, чтобы в следующий раз их жизненные пути не пересеклись в рабочем режиме, когда кому-то придется забыть о прошлой дружбе и безукоризненно выполнять служебные обязанности.

– Как думаешь, чем он занимается на самом деле? – спросил Антон, когда они выехали из дворика ресторана.

– Бандитствует, – был ответ. – Два часа стороннего разговора – и любому, кто когда-либо занимался оперативной или следственной работой, суть собеседника становится ясной до самого костного мозга. Надеюсь, никто нас здесь не видел, потому что второй раз встречаться с Валей за рюмкой чая у меня желания нет.

Не было его и у Струге.

В половине двенадцатого, когда Антон уже собирался ложиться спать, в его квартире раздался телефонный звонок. Это был, конечно, Пащенко.

– Слышал новость?

– «Спартак» – «Рубин»: три – один.

– Это уже полчаса как не новость. Есть свежая. В десять часов ребятишки проникли на территорию завода металлических конструкций, чтобы поиграть в войнушку да поразбивать стекла, которые остались неразворованными. В одном из цехов они обнаружили парня, привязанного проволокой к токарному станку. Парня пытали и просверлили насквозь в трех местах. Этот парень – старший опер из Центрального РОВД, некто Маркин. Не знаешь такого?

– Нет. – Антон дрогнул голосом и переложил трубку из одной руки в другую. – Первый раз слышу. Он, наверное, недавно устроился.

– Надо было Вальке об этом рассказать, а то мы его какими-то пошлыми байками об убийстве немца в гостинице накормили. Ладно, спокойной ночи.

Спокойной ночи... Умеет Пащенко на сон грядущий сказочкой порадовать.

Утром, когда солнце уже давно выползло из-за горизонта и проникло своими лучами в спальню, Антон понял, что он в отпуске. Это первый день в наступившем году, когда можно проснуться в будний день и не торопиться в душ, на ходу поглядывая на часы. День, обещающий покой и негу. Осторожно, чтобы не сбить подушку, Антон повернул голову и посмотрел на жену. В своем безмятежном забытье Саша была прекрасна. Жаль только, что для любования спящей женой Антону выделено так мало времени. Завтрак готовит всегда она, но заставлять ее заниматься этим сейчас, когда он абсолютно свободен, было бы пижонством. Поэтому сейчас нужно будет вставать и направляться на кухню. Но еще секунду он все-таки на нее посмотрит, время есть, и Саша на работу не опаздывает...

Через секунду прозвенел звонок. Антон уже протянул было к телефону руку, как Саша, не открывая глаз, сняла с аппарата трубку.

– Да... – Едва слышно прокашлявшись, она положила трубку на лицо. – Слушаю...

Через мгновение она опустила трубку на грудь Антону.

– На. Это твой Пащенко.

Откинув одеяло, Саша встала и направилась в ванную, а Антон, досадливо поморщившись, посмотрел на трубку. А как вдохновенно начиналось это утро! Он почти почувствовал себя поэтом, которому при виде отдыхающей подле женщины хотелось говорить высоким штилем...