Вячеслав Денисов - Месть по закону

Еще три часа назад Антон всем своим существом рвался к этому обвалившемуся погребу в пригородной лесополосе, а сейчас...

Сейчас было о чем подумать...

Возросшее до критической точки возбуждение Приттмана усилилось, едва он увидел троих пассажиров «Навигатора», выходивших из подъезда. Струге с ними не было, а это могло означать только одно из двух возможных вариантов – либо судья убит, либо они его не нашли. Хотелось верить именно во второе, так как в противном случае ему сейчас совершенно незачем было находиться в багажном отделении огромного джипа.

Он сделал это неосознанно, еще толком не разобравшись, зачем ему это нужно и что ему грозит в случае обнаружения. После исчезновения громил в темноте подъезда мысли журналиста приняли такой хаотичный характер, что логика ушла на второй план. Майклу Приттману почему-то казалось, что ему нужно во что бы то ни стало успеть запрыгнуть в просторный багажник джипа, успев сделать это до того, как верзилы выведут и посадят в машину судью. Мысль о Майами-Бич и цветастой рубашке стегала его как плеткой. И вот сейчас, покачиваясь рядом с запасным колесом, Приттман думал уже не об отпуске, а о возможности поскорее покинуть эту адскую машину. Сленг пассажиров джипа он понимал плохо, но проскальзывающие в их речи нормальные русские слова давали возможность связать текст воедино. Чем дольше ехали и говорили те, к кому подсел Майкл, тем более безрассудным казался ему его собственный поступок. Джип ехал «бля, на базу», где Тимур «нам бебики погасит и яйца на кулак намотает». Приттман сглотнул слюну, ужаснувшись мысли о том, что этот икающий звук могли услышать сидящие впереди, и стал рукой нащупывать ручку двери. Но, как известно, двери багажников джипов не приспособлены для того, чтобы из них выходили изнутри. Ваятели «Навигатора» по своей глупости не предусмотрели вероятности того, что данный вид транспорта попадет в Россию и в один прекрасный момент из его багажного отделения захочет вывалиться на дорогу американский журналист. До конца осознав сей факт, Приттман устроился поудобнее и с известной долей фатализма решил, что если ему суждено умереть, то пусть он умрет информированным. Разговор в салоне представлял собой сборно-разборный вариант эсперанто, в котором в зависимости от перестановки одних и тех же слов менялся смысл сказанного. Если как следует прислушаться, то разговор мог понять житель любого материка. Еще через несколько минут Приттман понял, что исконно русское слово «блин» означает в России не пшеничную лепешку, а выражение «черт побери», а слово «херня» в зависимости от тональности может обозначать любой предмет в пространстве.

Майкл вынул из кармана дежурный блокнот с пришпиленной к нему авторучкой и, побеждая тряску, стал записывать...

– А откуда Тимур узнал об этом хрене?

– Ему знакомый вертухай из Управы цинканул. Он при Тимуре харчуется.

– Кто? Хрен?

– Не, вертухай. Отзвонился шефу и сказал, что Струге интересовался этим Востриковым.

– А зачем он ему отзванивался?

– Вертухай при делах. Ему Тимур задание дал после херни с Пастором. Видишь, выстрелило. Тимур мужик башковитый, знает, где концы искать...

Приттман почесал ручкой переносицу. Благодаря «воловатому» разговору и своим профессиональным навыкам он успевал записывать все дословно, но без переводчика эта работа превращалась в банальное стенографирование...

– Ну и что теперь Тимуру будем говорить? Он, в натуре, бошки открутит.

– Так и скажем – хату нашли, а Струге с Востриковым в ней не было. Про то, что он ушел из-под носа, – молчок. И про то, как хаты обзванивали – тоже. Не нашли, и все. Че мы, бля, виноваты, что ли?!

– А зачем Тимуру этот судья? Пристукнул бы его – и точка.

– Ты, Фора, делай, что тебе велят, а не рассуждай. Если бы твои мозги чего-нибудь стоили, то ты не зубы бы барыгам вырывал по распоряжению Тимура, а при нем консельери бы трудился.

– Кем?

– Консельери... Советником. Как в «Крестном отце». Слушай, Мурена, чего это от тебя, как от параши, несет?!

– В темноте, должно, в говно собачье наступил...

Поняв по движению своего тела в просторном багажнике, что автомобиль выполнил несколько поворотов и после этого сбросил скорость, Приттман догадался, что поездка окончена. Подтверждением этому стала фраза, которую журналист понял только по первому слову.

– Приехали. Снимайте штаны и сразу заходите к Тимуру задницей вперед. Он будет нас иметь одновременно.