Вячеслав Денисов - Месть по закону

– Сработка на Пархоменко, десять, квартира четырнадцать, – отчеканила она в микрофон.

– Двадцать восьмой, принял... – донесся из динамика голос командира экипажа.

«Шестерка» с синей полосой и проблесковыми маячками развернулась посреди дороги на сто восемьдесят градусов и, набирая скорость, помчалась к указанному дому. Маршрут движения и официальный норматив не позволяли экипажам прибывать к месту срабатывания сигнализации позже, чем через три минуты...

Если бы Бедуин, прикрывая за собой дверь, посмотрел наверх, то первое, что он сделал бы, это умчался прочь, унося на руках Крола. Наверху очень хорошо просматривались датчики сигнализации. Но над ним довлело понимание того, что на этот раз он залез не просто в квартиру, а в квартиру транспортного прокурора. Поэтому вместе со страхом перед Пастором в его душу замешался еще и страх от собственной наглости. И он повел за собой Крола внутрь квартиры. Задача была поставлена четко и ясно. Разыскать крупную сумму денег в валюте и убраться с нею прочь. После этого позвонить Пастору на завод и доложить об успешно проведенной операции. Бедуин переворачивал вещи Вадима и шептал себе под нос:

– Бабки, завод... Бабки, завод...

Их не совсем законные действия прервал голос. Сначала Бедуин подумал, что он донесся с небес. Но на небесах, как известно, ментов нет. А фраза могла принадлежать только «мусору».

– Копыта – «веером», и замерли...

Это значит – руки вверх, чтобы их было хорошо видно, и – не шевелиться.

Помертвевшие от ужаса Бедуин и Крол, медленно подняв руки, повернулись. Перед ними, как в ужасном сне, стояли двое сержантов в бронежилетах. Об их намерениях было нетрудно догадаться, посмотрев в стволы их автоматов. Бедуин, наиболее сдержанный и рассудительный, замер, как «морская фигура» из детской игры. Крол, чья психика была подорвана постоянными задержаниями по подозрению в совершении преступлений, накала момента не выдержал. Он подумал о том, что его опять сейчас закроют, теперь уже не по подозрению, а по факту, и опять будут бить.

С диким криком: «Хер вам всем!» – он ястребом бросился к окну и бросил свое тело в переплет рамы. Раздался треск дерева и хруст стекла. Крик, стихая, уходил куда-то вниз. Бедуин стоял и округлившимися от ужаса глазами смотрел на изувеченное окно.

– Сань, – сказал один из сержантов, не отводя ствол автомата от окаменевшего злоумышленника, – ты не помнишь – какой это этаж?

– По-моему, четвертый...

Через десять минут Бедуин был в райотделе, а Крол – в реанимации. Последнему очень повезло. Вылетев из окна, он упал на крону клена. Как он летел сквозь нее, цепляясь за ветки и переворачиваясь, могут рассказать только старушки, сидевшие в тот момент у подъезда. Весь вид Крола, лежащего на каталке в палате, напоминал тело Маугли, закончившего сражение со стаей красных волков.

Еще через двадцать минут в райотдел прибыл Пащенко. Когда ему позвонили на мобильный телефон и сообщили, что в его квартиру совершено проникновение, он первым делом спросил:

– Где задержанные?!

Ему стали что-то говорить по поводу того, что вещи не похищены, дверь не взломана, а открыта, а он, вводя оператора в растерянность, интересовался не квартирой, а...

– Мне плевать на квартиру! Где люди, которых задержали?!

Узнав, бросился за руль своей служебной «Волги» и на глазах удивленных подчиненных отъехал от прокуратуры...

– Мальчик, дорогой мой... – говорил он сидящему напротив него Бедуину. – Скажи мне только одно – где сейчас Пастор? И не будет никаких заявлений о покушении на кражу! Я знаю, что вы там искали. Скажи мне, где Пастор! И ты через три часа выйдешь из отдела. Это я тебе обещаю. Я, прокурор Пащенко.

– Какой Пастор? – изо всех сил играл роль «партизана» Бедуин. – Я не знаю никакого Пастора. Мы с приятелем первый раз в жизни хотели украсть что-нибудь, да не получилося. По неопытности...

Вадим, понимая, что уходит время и что сейчас испытывает его друг, решил не терять ни того, ни другого.

– Где у вас спортзал? – спросил он у сидящих рядом оперов.

– Ну, вот... – огорчился Бедуин. – Сейчас наденете перчатки и начнете из меня грушу делать...

Он угадал лишь наполовину. По просьбе Вадима опера подвесили Бедуина к гимнастической перекладине вниз головой. Им уже давно хотелось так сделать, но единственное, чего они до смерти боялись, это – прокуратуры. Последние события, по их мнению, открывали для них некоторые перспективы. Отойдя в стороны, они с удовольствием наблюдали, как Пащенко раскачал бандюка и тот остался болтаться, как маятник.