Сергей Донской - Дикий фраер

Но это было напускное смирение, ханжество святоши, которой мать заделалась, когда снюхалась с мутноглазыми свидетелями Иеговы. И ведь отлично знала, чем занимается родная дочь в далеком Курганске! Тем не менее остерегалась называть Эльку вавилонской блудницей, ибо без ее грязных денег не смогла бы позволить себе даже лишнюю свечечку купить, не то что цветными журналами «Сторожевая башня» всю хату завалить до самого потолка.

Раньше единственной Элькиной отрадой был, конечно, Антошка. Первая трогательная улыбка, первый лепет, первые шаги. Уже ради этого стоило жить, и она жила, тянула свою лямку как проклятая, перла вперед и вперед, не останавливаясь ни перед какими трудностями. Малыш имел все, в чем нуждался, потому что Элька, отказывая себе в модных духах или лишних колготах, покупала ему витамины, одежду, обувь и, конечно же, игрушки, много красивых, ярких игрушек. Все было хорошо, пока Антошка удовлетворялся солдатиками и машинками, но пришло время, когда ему втемяшилась в голову игровая приставка с картриджами, и тогда пришла беда, такая же огромная, как прежняя радость.

Кинескоп старенького телевизора «Славутич», у которого пролеживал на пузе Антошка все свободное от других забав время, однажды взорвался. Он рассказывал потом, что как раз уничтожил враждебный космический корабль и решил, что его гибель сопровождается таким потрясающим эффектом. Эта была последняя Антошкина победа в звездных войнах. Осколком ему выбило правый глаз, а сетчатку левого опалило до такой степени, что окружающий мир превратился для него в почти непроглядные сумерки.

Сложнейшую операцию по восстановлению зрения мальчику брались провести лишь в одной частной немецкой клинике, и стоила она безумно дорого. Чтобы скопить необходимую сумму, Элька отправилась в Россию на заработки, и, хотя за минувшие полгода практически не вылезала из-под клиентов, ее главная цель в жизни оставалась почти такой же недостижимой, как и в начале хождения по мукам.

И после всего этого хорошо ли ей, а? Вопрос пузана показался Эльке таким издевательским, что она опять застонала с неподдельной искренностью. Он, приняв это за проявление нарастающей страсти, откликнулся сдавленными возгласами, мало отличающимися от тех, которые издают подобные здоровяки, тужась на унитазе. Повезло ему, что Элька держала веки опущенными. Если бы сквозь ресницы проглянул ее ненавидящий взгляд, ходить бы пузану импотентом до конца его дней!

Но скоро весь этот кошмар должен был закончиться. Вчера Элька на свой страх и риск снялась самостоятельно и подлохматилась так, как и за год работы без сна и отдыха не сумела бы. Одной наличности у нее было теперь 5 000 гринов, не считая драгоценных мужских цацек. Приятная на ощупь пачка денег покоилась за подкладкой сумочки и согревала Элькину душу. Еще три раза по столько, и можно будет запрашивать немецкую визу. Элька надеялась, что недостающую сумму сумеет раздобыть достаточно скоро, хотя понятия не имела, каким образом и где.

Это была ее прощальная гастроль в Курганске. Обобранный прошлой ночью клиент был из тех, кто ищет и обязательно находит, так что встречаться с ним снова было равносильно самоубийству. Поэтому еще до начала рабочей смены Элька отправила багажом свои вещички на Украину и приобрела железнодорожный билет на завтра. Из снимаемой квартиры, оплаченной за месяц вперед, смылась, выбросив ключи в помойку. Оставалось под любым благовидным предлогом выклянчить на время паспорт у «мадамихи», как-нибудь перекантоваться до завтрашнего утра, а потом – полная свобода, которая начнется с бодрого перестука колес вагона, уносящего ее к Антошке.

Господи, как же она по нему соскучилась! Чтобы поездка пролетела быстрее, она не бездумно в окно станет пялиться, а всю дорогу блаженно продрыхнет на верхней полке, наверстывая сутки хронического недосыпания. А при пробуждении приятно будет всласть помечтать о новой жизни, которую они начнут с Антошкой, когда все неприятности останутся позади. К нему вернется зрение, и он пойдет в школу, такой же веселый и жизнерадостный, каким был до того, как с ним стряслось это несчастье. Она закончит какие-нибудь платные курсы, наймется секретаршей в коммерческую фирму, почему бы и нет – с ее впечатляющими внешними данными? Глядишь, там и мужа удастся подцепить состоятельного.

Подставляться одному-единственному мужчине, каким бы он ни был уродом, будет в тысячу раз легче, чем терпеть все это удручающее многообразие самцов – молодых и старых, лысых и волосатых, поджарых и безобразно жирных, например, таких, как этот расходившийся пузан, распинающий Эльку на серой простыне дешевого гостиничного номера.