Сергей Донской - Дикий фраер

– А-а-а-а! – это истошно заголосила Юлечка, припустившая через кусты вдоль дороги. Вопила она на всю округу, а вот бежала медленно и неуклюже, почему-то мелко-мелко семеня ногами.

«Не успела натянуть штаны и все остальное», – машинально отметил Петр, когда Юлечка показалась на прогалине во весь рост.

Короткая очередь переломила ее пополам, как хворостинку, и так же легко швырнула на ствол старой березы. Когда она съехала вниз, на белой коре дерева остались ярко-красные пятна, заметные даже с большого расстояния. Петру показалось, что он различает четыре параллельных росчерка, оставленных окровавленными пальцами Юлечки.

Кра! Кра! Кра! – надрывались вороны, усеявшие все небо над леском. Их беспорядочная стая напоминала хлопья сажи, летающие над пепелищем.

Внося дополнительное оживление в пейзаж, по дороге, один за другим, пронеслись два красных «Икаруса», волочащие за собой шлейфы дыма и облачка грязных брызг. Убийца, заранее сдернувший с головы маску и прикрывший опущенный автомат своим корпусом, коротко посмотрел им вслед.

«Теперь он застрелит меня», – с отчаянием подумал Петр, утративший всякую способность двигаться. В скорости реакции он смог бы состязаться разве что с паралитиком. Что-то внутри него перемкнуло, когда он увидел, как убивают людей. Он просто стоял истуканом и ждал, когда настанет его черед.

Его худшие опасения сбылись. Убийца, так буднично перечеркнувший две чужие жизни автоматными очередями, мельком заглянул в салон «шестерки», перешел к багажнику и вдруг поднял глаза на Петра, точно их примагнитило его неотрывным взглядом.

– Ты! – крикнул мужчина, маня Петра пальцем. – Брось пистолет и иди сюда! С чемоданом! – Когда он открывал рот, там поблескивали золотые коронки.

Неизвестно почему, но их хищное сверкание вывело Петра из столбняка. Приглушенно вскрикнув от избытка чувств, он вскинул пистолет, вспомнил лехманские наставления, сдвинул рычажок предохранителя и изо всех сил нажал пальцем на спусковой крючок.

Никаких результатов эти манипуляции не дали, даже сухого щелчка осечки не последовало.

– Затвор надо было передернуть, чудило, – насмешливо крикнул золотозубый, вскидывая автомат.

Петр, одна рука которого была занята чемоданчиком, сообразил, что ничего и никогда он уже передернуть не успеет, машинально попятился и… со всего размаху сел на старый автомобильный скат, подвернувшийся под ноги.

Самих выстрелов он почему-то не услышал, зато очень даже отчетливо ощутил, как волосы на макушке тронуло ветерком, вызванным очередью, которая вспорола воздух над головой. Соседнее дерево вздрогнуло, словно по нему ударили палкой. Прежде чем на Петра просыпались сухие листья, он уже был на ногах, понесших его прочь с невероятной скоростью. Ноги сами находили дорогу, обминая бугорки и впадины, и оставалось только уповать на то, что они не подведут, не подвернутся неожиданно и не зацепятся за хворост, густо устилающий землю.

Он бежал к спасительному леску, потому что даже тонкие ветви и голые стволы деревьев сулили хоть какое-то укрытие от вездесущих пуль. А они не замедлили ринуться вдогонку. Когда протарахтела новая очередь, Петру показалось, что вслед ему с яростью швырнули жменю мелких камней, с шорохом врезавшихся в заросли как раз там, куда он намеревался вломиться с разбегу каким-то мгновением раньше. Но ноги мудро выбрали узкую просеку, и это спасло Петру жизнь.

Потом ноги приняли еще одно неожиданное решение: вынудили взвиться в воздух над кучей бурелома в таком высоком и затяжном прыжке, что у него перехватило дух. Пули крошили гнилые останки деревьев под Петиными ногами, а он все летел и летел вперед и приземлился лишь тогда, когда преследователь перестал жать на гашетку. А приземлившись, кубарем покатился вниз по возникшему впереди откосу, успевая увидеть то фрагмент неба с росчерками нависших ветвей, то клочок земли, поросший мертвой травой, и так до самого низа, где беглеца ожидало купание в холодной, но вовсе не родниковой водице, явственно пованивавшей канализацией.

Это была просто безымянная речушка в пару метров шириной, и, когда Петр вскочил на ноги, вода не доходила ему даже до колен. Пистолет куда-то запропастился при падении, а тяжелый чемоданчик по-прежнему оставался в Петиной руке, совершенно бесполезный и даже неуместный при беге по пересеченной местности. От него следовало избавиться, но так, чтобы при необходимости документы можно было найти. Зачем? Да потому что за доверенные вещи принято отвечать, даже если они чужие.