Сергей Донской - Наркомент

– Просто мы только что закончили разгружать новое оборудование. Если вас интересует что-нибудь конкретное…

– Интересует, – надул щеки Валера. – Очень даже конкретно интересует. Хочу в баре какую-нибудь хреновину для тортов и пирожных поставить. Такую, знаешь, чтобы… ых! – Его рука сжалась в кулак, как бы желая раздавить невидимый эклер.

– Витрину? – высунулся Серега.

– Не-а. – Валера отмахнулся лобстером, а свободной рукой изобразил в воздухе нечто высокое и прямоугольное.

– Кондитерский шкаф? – проявил сообразительность я.

– О, братишка! – обрадовался Валера. – Шкаф. Такой, понимаешь, навороченный. Сделаешь?

– Пожалуйста, – я увлек его к «Текнам», заманчиво притаившимся под прозрачной полиэтиленовой упаковкой. – Вот. Не Польша какая-нибудь, не Турция даже. Италия.

Поглаживая белый бок шкафа, я самозабвенно заливал, какой он весь расчудесный, как лихо крутятся-вертятся его стеклянные полки, как ярко сияют его лампы, как стабильно сохраняется заданная температура внутри. Валера прервал мою лекцию:

– Да я с ходу врубился, что это – вещь. Хватит по ушам мне ездить. Лучше скажи, сколько этот гроб с музыкой стоит?

Гроб с музыкой! Он выразился достаточно точно. Правда, это выяснилось несколько позже. А в тот момент я даже немного обиделся.

– Вы имеете в виду шкаф «Текна»? – переспросил я назло Валере.

– «Фуекна»! – передразнил он. – Сумму назови.

– В рублях? – я продолжал изображать из себя примороженного специалиста.

– Тормозишь, да? – Валера раздулся в своем желтом пальто до размеров небольшого паруса. – Я же сказал, кто я такой и откуда. Нормальную цену назови. В баксах.

– Сергей, – одернул я Серегу, открывшего было рот. – Сходи принеси каталоги на продукцию фирмы «Ифи».

Когда дело доходило до подсудной купли-продажи за иностранную валюту, я всегда старался обойтись без лишних свидетелей. Имелась еще одна веская причина держать Серегу на расстоянии в эти щекотливые моменты: называемая мною цена иногда незначительно отличалась от указанной в прайслистах. В сторону увеличения, разумеется. Тут главное было угадать клиента, который не станет торговаться из-за каждого доллара или нудно выяснять принципы «айсовских» скидок.

Отослав помощника, я, похолодев от собственной наглости, заявил шикарному Валере:

– Полторы тысячи.

Он даже бровью не повел. Важно принял к сведению мою информацию и, отступив на шажок, принялся сравнивать оба красавца-шкафа – белоснежный и бронзово-желтый.

– Этот беру. – Валерин палец ткнулся в облюбованный холодильник. – Золотой. Будет под цвет всех прибамбасов в баре.

Этого и следовало ожидать. Два массивных перстня на пальцах, на шее наверняка толстый жгут из того же благородного металла. Зачем ему белая «Текна»? Он ведь не невесту выбирает.

– Путево, шеф, – польстил один из бодигардов.

– Золото – оно и есть золото, – глубокомысленно изрек второй.

Ну вот. Неведомый мне Геворкян, сосватанный Москвой, рисковал остаться с носом. Я забрал принесенные Серегой каталоги и отправил его за новыми, выдумав название несуществующей фирмы, чтобы копался подольше. Выдержал драматическую паузу и соврал совсем уже напропалую:

– Золотистая «Текна» стоит дороже.

– Ясный перец, – понимающе кивнул Валера. – Сколько?

– Тысяча шестьсот пятьдесят, – обнаглел я почти до предела, но кое-какой запасец нахальства еще остался, поэтому я обескураженно развел руками и соболезнующе вздохнул: – Только этот шкаф уже продан. За ним вот-вот должны приехать.

Валера не согласился с предложенной версией:

– Если шкаф стоит здесь, то ни хрена он не продан. Я плачу штуку семьсот и забираю. Станет клиент возникать – ссылайся на меня, я отвечу.

Колебался я недолго. От неведомого Геворкяна, если таковой и обнаружится, мне радости мало: он, памятуя утвержденную Москвой цену, заплатит тютелька в тютельку. Вот пусть и берет белую «Текну». Чернякову, по большому счету, все равно, чьи деньги я ему вручу в конце отчетного периода.

– Ну? – поторопил меня Валера. – Грузовик вызывать?

Из бездонного кармана его желтого пальто вынырнул мобильный телефон с выжидательно торчащей антеннкой. Я завидовал Валериному напору и решительности, с которой он настаивал на своем. Одного я не понимал: какой же он бизнесмен, если совершенно не умеет торговаться? Оказалось, тут я ошибался. Дождавшись моего утвердительного кивка, Валера безапелляционно заявил: