Георгий Ланской - Козырная пешка

Машину я оставила далеко от дома, сильно рискуя, что, вернувшись, могу застать ее без колес, а то и вовсе остаться без машины. Но меня сейчас это почти не волновало. На улице было душно. Комары нещадно кусались, но мне было не до них. Я почему-то зябла, сильно нервничала и тряслась от страха, сама не знаю почему. Объективно рассуждая, вряд ли убийца пошел бы туда снова, и тем более, сегодня. Но мне было страшно. Я оперлась о машину и тяжело дыша, пыталась успокоиться. Время шло. На улице совсем стемнело. С трудом справившись с волнением, я полезла на заднее сидение за сумкой, где кроме ключей от дома лежала в косметичке пилочка для ногтей, которой я собиралась отцепить бумажную полоску с печатью. Сумка, которую я потянула в кромешной тьме, за что-то зацепилась. Что-то брякнуло и свалилось на пол, зазвенев, как будто кто ударил в колокол. Я присела от испуга и на ощупь попыталась идентифицировать звеневшую вещь.

Это была театральная шпага. Я совершенно забыла о том, что взяла ее с собой потренироваться в ударах и стойке. Недолго думая, я схватила шпагу и пошла к дому. Странное я, должно быть, представляла зрелище: девица в темной одежде с гламурной сумкой в одной руке и шпагой в другой. Я криво усмехнулась, подумав, что будет, если вдруг натолкнуть на какого-нибудь алкоголика. Разрыв сердца обеспечен!

В доме Марфы еще горел свет. Я постояла перед домом, спрятавшись в кустах, и нервно курила сигарету за сигаретой. Торчать в кустах мне довольно быстро надоело, я плюнула и пошла к дому. Вход дома был скрыт от соседей кустом сирени, так что я решила рискнуть. Если бы мне пришлось ждать еще час-полтора, я умерла бы прямо там от расстройства нервов.

Подцепив пилочкой бумагу, я оторвала печать наполовину, открыла замок и тихонько вошла в дом, стараясь не шуметь. Купленный мной маленький фонарик очень пригодился. В доме все еще было все вверх тормашками, так что я в любой момент рисковала на что-нибудь налететь и собрать всех окрестных жителей. Я не стала терять времени и сразу пошла в комнату Агаты. Она, к сожалению, как раз выходила на окна Марфы и была отделена от них только оградой из сетки рабицы с редкими побегами декоративной фасоли. Я поостереглась включать там свет. К счастью, тусклого света из окна было вполне достаточно, чтобы действовать на ощупь. Я скатала ковер, стараясь делать это как можно тише, подцепила пилочкой плотно подогнанные паркетины и открыла тайник. Сунув туда руку, изнывая от нетерпения, я сразу же нащупала нечто твердое, завернутое в пакет. Я потянула находку вверх. Пакет был увесистый, но не монолитный. Внутри него что-то неохотно перемещалось, что-то упругое, правильной четырехгранной формы. Я шипела от злости и, наконец, выдернула пакет наружу. Едва не разорвав пакет от любопытства, я высыпала его содержимое на пол и онемела.

Это были деньги, много денег. Пачки стодолларовых купюр вывалились на пол внушительной кучкой. Я прикинула на глазок, что здесь не менее двухсот тысяч долларов. Откуда Агата взяла эти деньги? Я была просто ошеломлена, ведь за то время, что я проживала у Агаты, мы пару раз открывали тайник, и он был пуст. Я пригляделась. Среди пузатеньких пачек долларов виднелся белый конверт, в котором было что-то твердое. Я нервно разорвала его. Из конверта вывалились четыре паспорта разных цветов. Не заботясь уже о том, что меня могут увидеть, я включила фонарик и открыла паспорта.

Из двух паспортов на меня смотрело хмурое лицо Володи, в двух была моя фотография. Паспорта, как я поняла, принадлежали гражданам Польши и Германии. Германские представляли нас как Александра и Анну Шварц. В польских мы были Анджеем и Иреной Михайловскими. Я ничего не понимала. Я действительно ничего не понимала.

Я просидела на полу, тупо пялясь на паспорта с чужими именами. Лай соседской собаки вывел меня из состояния ступора. Я воровато выглянула в окно, увидев, что Марфа прогуливается со своей мерзкой болонкой вдоль забора. Собрав документы и деньги обратно в пакет, я закрыла тайник и снова расстелила ковер на полу. Мои дела были еще не закончены.

Я на цыпочках прошла в свою комнату, где в столе валялся телефон Эль-Нинье. Он был совсем разряжен, я злобно чертыхнулась и уже хотела забрать его с собой, как вдруг подумала, что новый телефон, купленный мною взамен утерянного на даче, совсем другой марки. Стало быть, мое зарядное устройство к нему не подойдет. Но вот зарядка от старого сгодится. Я нашла зарядное устройство, воткнула его в телефон и с облегчением обнаружила, что оно подошло. Вместо того, чтобы сразу уйти, я включила телефон, молясь, чтобы он не потребовал пин-код. Телефон включился сразу. Я быстро пролистала меню, нашла телефонную книгу, но в ней были только ничего не говорящие мне имена и фамилии. И тогда я вошла в список вызовов.