Сергей Алхутов: Греческая Рапсодия

– Что, тяжко? – участливо спросил Иван Тимофеевич.

Грек кивнул.

– Может, пивка холодненького?

– Нету.

– А мы сейчас – гонца, – заговорщически сказал Бахтин и, обращаясь к плечистому, бросил: – Давай, парень, сходи на угол, там палатку я видел.

Парень поднялся и вышел из квартиры. Бахтин проводил его взглядом, затем посмотрел на Виктора и улыбнулся. Виктор улыбнулся в ответ, но все же спросил:

– А как, собственно, вы сюда попали, через балкон?

– Ну что вы, какой балкон, помилуйте, тринадцатый этаж. Через дверь, естественно.

– Ага, понятно… Хотя, чего понятно? Может мне полицию вызвать?

– Не советую. Вам же хуже будет.

Только сейчас Виктор вспомнил вчерашнее и вновь почувствовал слабость. Он вытер рукавом пот со лба и спросил, едва ворочая языком:

– Что вам нужно?

– Вам плохо? – спросил Иван Тимофеевич. – Я могу воды.

– Спасибо, я подожду пива. Так что же вы хотите?

– Посмотрите вот эти фотографии, – Бахтин протянул Виктору конверт.

Разглядывая фотографии, Грек вспомнил, как впервые в жизни увидел порнографические карты. Это было в школе, их принес Сережка Худаков, человек, умудрившийся остаться в шестом классе на третий год. Грек долго не мог забыть одну из них: на ней была изображена девочка с едва оформившейся грудью, на вид ей было лет тринадцать. Она позировала, стоя на одной ноге, отведя другую в сторону, держа ее навесу и подав вперед худенькое тело. Из одежды на ней были только резиновые шлепанцы, так называемые сланцы, или, по-другому, вьетнамки.

– Как странно смотреть на себя со стороны, – сказал Грек, возвращая фотографии.

– А вы неплохо порезвились с девочкой, – заметил Иван Тимофеевич, тасуя фотографии, – только зачем было убивать ее? Фильмов американских насмотрелись?

Грек резко поднялся, но в ту же секунду Бахтин отвел полу пиджака и взялся за рукоятку пистолета, выглядывавшего из кобуры под мышкой.

– Не делайте глупостей, – предостерег он. Грек сел на место.

– Я не убивал ее, – сказал он, – я пошел в ванную, а когда вернулся, она уже была мертва.

– Вам никто не поверит, везде отпечатки ваших пальцев.

– Послушайте, я не убивал ее. Следователь разберется во всем.

– Мне нравится ваша наивность. Вы, наверное, думаете, что кто-то будет разбираться – убивали вы ее или не убивали. Драгоценный вы мой, не читайте больше книжечек. Никто не будет доказывать вашу невиновность. Шараповых больше нет. А потом, вы заметили, на фотографии стоят дата и время. Когда наступила смерть, – установить нетрудно. Девушка сейчас в морге, ей делают вскрытие. Разрыв во времени, я думаю, небольшой, несколько минут. Вас посадят в тюрьму, но это будет только предварительное заключение. Я не говорю о физических лишениях, собственно, тюрьма есть одно большое физическое лишение, это даже не аксиома – это реальность. Но там есть еще лишения морального плана. В первую очередь вас там, извините за выражение, поставят раком и изнасилуют. Это неизбежно для того, кто попадает в тюрьму из-за женщины. А уж вас-то в первую очередь вы же будете проходить как сексуальный маньяк.

– Кто вы такой? – наконец удосужился спросить Грек.

– Ну, скажем так: служба, приближенная к Главе государства. Нашего, естественно, никаких шпионов. Патриотизм – великое дело. Я сам патриот.

– Я готов вас выслушать, – заявил грек, откидываясь в кресле и вытягивая ноги. Он вспомнил окончание английской поговорки: мол, расслабься и получи удовольствие.

– Очень хорошо! Вы себе представить не можете, до чего приятно иметь дело с умным человеком. Итак, вы знаете, чем занимается ваша жена?

– В каком смысле?

– На службе.

– Оптическими приборами.

– Замечательно. А если быть точным – приборами ночного видения. У нас есть информация, что она является автором уникального прибора.

– Могу я взглянуть на ваши документы? – вдруг спросил Грек.

– Вы меня радуете! – восхитился Иван Тимофеевич.

– Все верно. Бдительность, бдительность и бдительность, как говорил Великий Брат. Пожалуйста, – Бахтин вытянул из внутреннего кармана черное кожаное портмоне, поддел пальцем застежку и раскрыл его перед Греком.

– Выбирайте любое.

Грек вытянул одно из десятка удостоверений, выглядывающих из пластиковых кармашков.

– Бахтин Иван Тимофеевич, – прочел он, – инспектор рыбоохраны.

Виктор недоуменно посмотрел на Бахтина.

– Что? Не годится? Возьмите другое.

В другом – Бахтин занимал должность инспектора пожарной охраны. В третьем – врача санэпидемстанции.