Владимир Колычев - Я промазал, опер – нет

– Так, подождите, не частите, – вытянув руку, осадил я Ольгу Дмитриевну. – Значит, парень этот зашел в подъезд, а через полчаса вышел...

– Да.

– Вы его не знали, но не остановили.

– Ну почему не остановила? – возмущенно вскинулась женщина. – Хотела остановить, но он так быстро мимо меня прошмыгнул – и вверх по лестнице, мимо лифта...

– Как же он тогда в подъезд зашел?

– Ну, как? Жилец зашел, а он за ним, шмыг мимо меня. Голову склонил и лица не видно... Кажется, очки были на нем...

– Да, очки! – впервые вступила в разговор Роза Тимуровна. – Синяя куртка и черные очки.

В ее внешности угадывались восточные мотивы, но говорила она чисто, без всякого акцента.

– Вы его видели?

– Да, я на улице была, а он возле мусорки стоял. Я еще подумала, может, он бомж какой-то.

– А что, на бомжа был похож?

– Ну, куртка у него не очень, такие, бывает, на помойку выбрасывают, если старая совсем, хотя у него не очень старая... Он все голову низко склонял, и капюшон совсем лицо закрывал. И еще очки... Я еще подумала, стесняется по мусоркам лазить, вот и прячет лицо... А он потом к подъезду пошел.

– Вы видели, как он к подъезду пошел?

– Да. Идет, под ноги смотрит, как будто деньги под ногами ищет. Вдруг кто что там обронил... Я сама недавно сто рублей нашла...

– Об этом мы с вами потом поговорим.

– Не надо! – спохватившись, женщина растерянно посмотрела на меня. – Если это вы потеряли, так и скажите, я отдам!

– Не терял я ничего.

За исключением должности, мысленно добавил я.

– И не надо про это... Значит, к подъезду пошел? К этому?

– Да, к этому. Встал и стоит, ждет.

– Что ждет?

– Ну, когда кто-то дверь откроет. Живет тут один, – неприязненно поморщилась Роза Тимуровна. – Важный такой. И глупый. Все ему не нравится, как я полы мою. Дома у себя, говорит, я так полы не мою. Конечно, говорю, так не мою. Дома я раз в неделю мою, а в подъезде через день... Сам в подъезде по вечерам курит, окурки бросает и еще ругается. Худой, злой... Потому и худой, что злой...

– Значит, он домой возвращался, а парень за ним увязался?

– Увязался, – махнув рукой на техничку, заговорила Ольга Дмитриевна. – Только жилец на лифте поднялся, а парень этот пешком... Ну, я гнаться за ним не стала, у нас тут наркоман один живет, ходят к нему тут...

– Где живет? Фамилия?

– Чья фамилия? – обескураженно встрепенулась женщина.

– Ну, наркомана этого?

– Да я точно не знаю, может, он и не наркоман вовсе.

– Да вы не бойтесь, я не скажу, что это вы мне про него сказали.

– Ну, восемьдесят седьмая квартира, Игорь его, кажется, зовут... Но я вам правда ничего не говорила.

– А почему так тихо? Чем он вас так напугал, этот Игорь?

– А тем, что управы на него нет. Говорят, он два раза сидел и еще лечился, в психушке, говорят... Вот я и подумала, что этот парень, с капюшоном который, к нему пошел...

– А восемьдесят седьмая квартира на каком этаже?

– На десятом.

– И он пешком на десятый этаж пошел? Для наркомана нелогично.

Покойный Меднянский жил на одиннадцатом этаже. Но если парень под капюшоном был киллером, то я мог объяснить его стремление подняться наверх пешком. Профессиональные убийцы стараются не пользоваться лифтом.

Я решил оставить наркомана Игоря на второе или даже на третье. Вряд ли он был причастен к убийству, разве что у него был конфликт с Меднянским, и он натравил на него своего дружка. Но эта версия будет отрабатываться в числе прочих.

– У Меднянского жена есть? – спросил я.

– Была, – кивнула Ольга Дмитриевна.

– Ну понятно, что была. Все уже в прошедшем времени...

– Да она и вчера была в прошедшем времени. Развелись они. Жена к другому ушла.

– Классический случай. И давно это случилось?

– В прошлом году... Он одно дело вел, ну, по своей адвокатской линии, – доверительно глядя на меня, застрекотала консьержка. – А клиент его взял да увел у него жену. Он ее, говорят, откуда-то из деревни привез, она у него тихоней была, слова поперек не скажет. А потом остепенилась, расфуфырилась! Ну еще и расцвела! Я таких красавиц мало видела. Цену себе узнала, вот муж и перестал ее устраивать. Вот и закрутила роман с его клиентом. А он богатый, говорят, особняк свой за городом...

– Кто такой, случайно не знаете?

– Ну, говорят, он раньше бандитом был...

– Кто говорит?

– Ну, ходят слухи.

– Ответ принят, – насмешливо хмыкнул я.

– Говорят, очень много денег нахапал, теперь бизнес у него, в миллионах купается...

Не хотелось воспринимать всерьез информацию о темном прошлом разлучника. Народная молва насколько эмоциональна, настолько и предвзята. Если у человека есть деньги, значит, по сарафанной версии, он или украл, или ограбил. Или зарвавшийся чиновник он, или буржуй проклятый, или, на худой конец, бандит... Но и отмахиваться от такого сообщения как минимум глупо.