Георгий Ланской - Танцы мертвых волков

— Мишаня — это свидетель… так сказать. Он тут рыбу ловит частенько, ну, и продает ее на базаре, на опохмел зарабатывает. Вон он стоит, в кепке…

— Ясно, извините, — произнес я, вытаскивая вибрирующий в кармане телефон. В динамике зазвенел захлебывающийся от волнения голос Семенова.

— Товарищ капитан, у вас там труп криминальный? Правда? Можно я подъеду?

— Да неизвестно еще, криминальный или нет, — буркнул я и покосился на старшину. Тот удрученно развел руками. — Ладно, приезжай. Будет чем заняться…

Сунув телефон в карман, я отправился к небольшому пятачку песчаной отмели, находившейся между двумя раскидистыми кустами ивы. На нем, лицом вниз, лежала девушка с длинными светлыми волосами, одетая в облепившее ее розовое платье. Одна туфелька на длинной шпильке была на ноге, вторая сиротливо валялась поодаль. Повернутое в профиль распухшее лицо жуткого синего цвета вызывало содрогание. Милованов сидел рядом с ней на корточках и выковыривал из-под ногтей мертвой руки грязь и какие-то волокна. Рядом с ним лежал фотоаппарат, которым он, видимо, только что снимал положение трупа.

— Как дела, Жор? — спросил я. — Так и не сменился?

— Покой нам только снится, — мрачно ответил Милованов. — Ты там по бережку осторожно ходи. Я следочки нашел интересные, мы их гипсом залили, не поломай. И вообще, порыскай тут, я бегло очень смотрел. Мне бы с покойницей разобраться.

— Чего не сменился то, Жора?

— А на кого? Ленка в декрете, А Кузьминична слегла с воспалением легких. Вот ты мне скажи — лето в этом году будет?

— Так оно было, — обрадовал я.

— Когда?

— А, ты в этот день работал…

— Юморист… — недовольно фыркнул Милованов. — Ладно, иди отсюда, не отсвечивай.

Я отошел. Когда Жора работал, лучше было не лезть под руку. Воспользовавшись паузой, я закурил. Сверху замаячил Семенов. Заметив начальство, он рванул было к тропинке, но я ожесточенно замахал ему руками. Семенов недоуменно развел руками. Я набрал его номер и велел походить по берегу, поискать что-нибудь интересное. Прямо напротив пляжика в миниатюре, на глиняном склоне виднелась длинная борозда, как будто сверху спускали что-то тяжелое. Небрежно попыхивая сигаретой, я принялся осматривать окрестности.

На берегу ничего интересного не нашлось. На крохотном пятачке было трудно что-либо не заметить. Узкая тропинка убегала сразу в две стороны? Направо — к плотине, налево — к большому пляжу. Покойница, лицо которой скрывалось за спутанными волосами, на этом песчаном берегу выглядела инородным телом. Столпившиеся у плотины люди что-то негромко обсуждали и строили предположения. Я неприязненно подумал, что зеваки неизменны во все времена. Ну что, скажите, может быть привлекательного в мертвом теле, если вы, скажем, не некрофил? Будь моя воля, я предпочел бы скоротать этот день дома, на родном диване, в обществе жены. Ну, а если не повезет, то хотя бы в дежурке, за кроссвордом, слушая ментовские байки и попивая крепкий чай с вареньем. Вместо этого приходится торчать на берегу реки, искать улики с перспективой простудиться, потому что от воды немилосердно дует.

— Жор, что скажешь? — спросил я, подходя к эксперту. Копавшийся в своем объемном чемоданчике с инструментами Милованов недовольно поморщился.

— Ну, что я тебе сейчас сказать могу? Смерть явно насильственная, это к гадалке не ходи, а вот отчего она наступила — это уж пожалуйте в морг, как говорится, вскрытие покажет. Убили девочку, а вот утонула или удавили ее, пока не знаю.

— Удавили?

— Ты сюда посмотри. — Милованов ткнул шариковой русской в багровые пятна на шее покойницы. — Видишь, странгуляционная борозда отсутствует, а эти следочки — от пальчиков. То есть душили ее руками, не веревкой какой. Об этом же говорит кровоизлияния в оболочке глаз, трупные пятна опять же… Девочка сопротивлялась, но не долго. Так что, возможно захлебнулась…

— Значит, сопротивлялась?

— Без сомнения, хотя… Видишь вон там, на берегу след характерный? Она оттуда сверзилась, и, похоже, не сама. Оттого вырывалась и брыкалась, как могла. Ногти сломаны, под ними грязь и пара ниточек синеньких. Ну, и ходил кто-то по берегу в спортивной обуви типа кроссовок или кед. Ребристая подошва, без каблука. Я у свидетеля то на башмаки глянул и на всякий случай слепок взял, но он в сапогах, и размер другой — меньше.

— Кирилл Сергеевич, — крикнул сверху Семенов, — она, похоже, тут бежала. Тут следы в глине. И мужские отпечатки тоже есть…