Яков Волчек - Карай. Сын Карая

Так вот, значит, что он сделал! Оклеветал дядю Сашу! Подписал против него бумагу. И родственники влезут в долги, чтобы выплатить потерянные деньги. Как теперь смотреть людям в глаза?

А дядя Саша только с виду суровый, а вообще он добрый. Он жалел Вовку. Один раз ночью — Вовка это своими ушами слышал — он сказал тете Варе: «Надо парню приличное пальто купить». В другой раз: «Выдавай ему каждый месяц немного денег, мальчик уже повзрослел».

А если он иной раз говорил «нельзя», то это всегда был справедливый отказ.

Раньше Вовка мечтал: вырасту большой, они уже будут старенькие, подарю тете Варе стиральную машину, дяде Саше — автомобиль «Запорожец». Ничего ему не было для них жалко!

И вот он теперь отплатил дяде Саше и тете Варе. За все расплатился.

Вовка лежал в канаве и плакал.

Мелкий дождичек чуть слышно шевелил листья на дереве.

Домой идти нельзя. Это ясно.

Он вор — украл чужие деньги. Он лгун — потому что никто не поверит, будто деньги действительно потеряны. Он предатель, подлец и трус — оклеветал самого хорошего и справедливого человека, какого знал в своей жизни.

Разве после всего этого можно ему здесь оставаться?

Он уедет и никогда больше в поселок не вернется. Начнет новую жизнь. Будет работать. Пришлет дяде Саше потерянные деньги.

Но как уехать? Куда? У него ведь нет ни копейки, билет нельзя купить.

Где же все-таки он потерял деньги? Если обронил на дороге, когда его под конвоем вели в милицию, то их давно уж кто-нибудь подобрал.

А может, у себя во дворе — в ту минуту, когда разглядел у калитки усатого милиционера?

Вовка стоял тогда на крыше курятника. Он засовывал сверток в карман, поднял голову и увидел усатого. И в это время как будто что-то упало, что-то свалилось в курятник. Он помнит твердо: раздался шум, словно кирпич шлепнулся на землю. Так это же, конечно, сверток с деньгами проскочил мимо кармана!

Репродуктор на столбе у турбазы передал последнюю за сутки проверку времени. Двенадцать раз в Москве пробили часы. Поселок спал. Вовка вылез из канавы и отряхнулся. Надо идти домой, поискать деньги в курятнике.

Он так устал, так истомился, что вдруг почувствовал — ему все равно, найдутся деньги или нет. Будь что будет.

Возле автобазы стояла машина. Фары пробивали тьму, расплываясь по беленой стене склада. Рабочие грузили в кузов мешки.

— Дядя, куда пойдет машина?

— Далеко, милок. В Армавир.

— Меня не возьмете?

— А зачем тебе понадобилось среди ночи?

В самом деле, что ответить? Зачем ему ночью уезжать в далекий город?

— У меня там сестра заболела…

— В таком случае, малец, безусловно войдем в твое положение.

— Я сейчас!

Теперь он забежит домой. Если деньги найдутся, то он еще подумает, ехать или не ехать. Может быть, он отдаст сверток в милицию, и все уладится. Но если денег в курятнике нет, то надо уезжать.

Вовка тихонько отворил калитку. Окна в доме были темные.

Тетя Варя, как всегда, легла спать рано. Она привыкла, что Вовка, если уж загуляется вечером, то старается никого не побеспокоить — раздевается и ложится на свой диванчик так, что его и не услышишь.

Теперь она всполошится только утром, когда поймет, что племянник не ночевал дома…

Знакомой, тысячу раз хоженной дорожкой он пробрался к курятнику. На двери висела задвижка, проткнутая прутиком. Долой прутик, в сторону задвижку! Понесло тяжелым, едким духом курятника. Сонные птицы зашевелились.

Рукой Вовка нащупал на стене гвоздь и снял с него электрический фонарь. Вот — нажата кнопка. Снопик слабого света скользнул по усеянной белыми точками земле. И первое, что Вовка увидел, был приткнувшийся в углу знакомый сверток.

Ну, вот они, деньги. Теперь что с ними делать?

Вовка явственно услышал торжествующий голос капитана: «Мы крепенько прижали молодого жулика — и утерянные денежки быстро обнаружились!»

В протоколе записано: «Я украл…»

Тяжелый взгляд дяди Саши…

Вздохи и попреки тети Вари…

А в школе — презрительные гримасы девочек. И при случае каждый бросит в лицо: «Вор!»

Он медленно закрыл дверцу курятника и вставил на место прутик.

Машина, наверно, уже уехала в Армавир. Не станут же его ждать.

Он устало брел в темноте. Ну, нет машины, тем и лучше. Ничего не нужно решать, ничего не нужно предпринимать. Наступит утро. Взрослые возьмут его судьбу в свои жесткие руки. И пусть. Он ко всему готов.

Машина стояла на том же месте…

В Армавире на вокзале людей почти не было. Вовка долго изучал расписание. Под утро должен был пройти скорый на Москву.