Джек Хиггинс - Отчаянный враг

– Вы свободны, Дрейк, – распорядился старший офицер, потом, выйдя, коротко бросил Рогану: – Все в порядке, Роган.

Они спустились по лестнице, пересекли двор и направились к одному из каменных бараков. Роган стоял и ждал, пока открывали ключом дверь, понимая по выражению лица дежурного офицера, что тот знает, куда его надо поместить, в чем ничего удивительного и не было. Через полчаса это станет известно каждому зеку и каждому винтику в этой тюряге.

Тюрьму построили в девятнадцатом столетии в период Реформации по распространенному тогда в тюрьмах ее величества проекту. Полдюжины блоков из трех камер, каждый наподобие спиц колеса, веером расходились от центрального зала, находившегося на высоте сотни футов внутри мрачного купола с железным остовом. По соображениям безопасности, каждый блок отделялся от центрального зала занавесом из стальной сетки.

Старший офицер открыл замок на воротах в секцию "Д" и знаком пригласил Рогана войти.

По железной лестнице они поднялись на верхнюю площадку, тоже огороженную стальной сеткой, чтобы желающие в случае чего не могли прыгнуть вниз через перила. Его камера находилась в конце площадки, и он подождал, пока старший офицер отопрет ключом дверной замок.

Когда дверь открылась, Роган сделал первый шаг, но старший офицер посоветовал ему:

– Не делайте глупостей! Теперь вы можете потерять все.

Роган крутанулся, его железное самообладание на мгновение надломилось, так что сопровождающий невольно отшатнулся: он увидел дикую ярость, сверкнувшую в серых глазах заключенного. Конвоирующий молниеносно захлопнул дверь и повернул в замке ключ.

Роган медленно огляделся. Камера была всего шесть на десять футов с маленьким зарешеченным окном, умывальником и закрепленным в полу унитазом – одно из проявлений попыток модернизировать старую тюрьму. У двух стен стояли койки.

На одной лежал мужчина и читал журнал. На вид ему можно было дать лет шестьдесят пять, у него были совершенно седые волосы и на морщинистом невеселом лице ясные голубые глаза.

– Привет, Джиггер! – поздоровался с ним Роган.

Подобие улыбки замерло на лице Джиггера Мартина, и он спустил ноги на пол.

– Ублюдки! – воскликнул он. – Мерзкие, вонючие ублюдки!

Роган не реагируя стоял и смотрел через решетку на окне, а Мартин из-под матраса достал пачку сигарет и предложил ему закурить.

– Что будешь теперь делать, Ирландец?

Роган выпустил клуб дыма и хрипло рассмеялся.

– А как ты думаешь, парниша? Как ты думаешь?

Когда ворота за ними закрылись, Двайер испытал подлинное облегчение, будто с него свалилась огромная тяжесть, и он достал сигареты. Предложил Ванбру, который с мрачным лицом сидел за рулем, но здоровяк покачал головой. Когда они достигли вершины холма, он притормозил и остановил машину, оглянувшись назад, на тюрьму.

Двайер тихо спросил:

– Как вы думаете, сэр, что он станет теперь делать?

Ванбру резко повернулся к нему, и все его доселе сдерживаемые чувства разочарования и гнева готовы были выплеснуться наружу.

– Ради Бога, пораскиньте своими мозгами. Вы же видели его, верно? Такие люди способны только на одно.

Он включил скорость и быстро погнал машину, подняв за собой облако пыли.

Почти весь сентябрь погода стояла теплая и ясная, но в самом его конце испортилась. Над болотами низко нависли тучи, по водостокам бежала дождевая вода, и, когда Роган подошел к окну, то увидел, как ветром несет по двору коричневые опавшие листья, сорванные с деревьев в саду начальника тюрьмы.

За его спиной на небольшом табурете Мартин тасовал карты.

– Сыграем, Ирландец?

– Не стоит, – отказался Роган. – Скоро будут разносить еду. – Он продолжал стоять возле окна: слегка нахмурившись, рассматривая крышу соседнего блока и расположенную за ним больницу.

К нему подошел Мартин.

– Ирландец, неужели что-то может выйти?

Роган кивнул.

– Вполне может получиться. В прошлый раз я потратил на это всего два часа. – Он повернулся и посмотрел на Мартина. – Но это не для тебя, Джиггер. Ты на полдороге сломаешь себе шею.

Мартин ухмыльнулся.

– А зачем мне лезть на рожон? Через девять месяцев я смогу в последний раз плюнуть им в глаза. Моя старуха открыла небольшой пансионат в Инсбурне. Они здесь меня больше не увидят.

– Похоже, я и раньше слышал об этом, – отозвался Роган. – Скажи, ты все еще можешь провернуть этот трюк с дверью?