Максим Милованов: Неоновый мир

– Ты что же, предлагаешь мне, женщине в интересном положении, просмотреть все это?! У тебя совесть есть?

– Есть. Совесть есть. А вот времени нет, – отрезал Анатолий. – Ты, безусловно, можешь отказаться, но никто, кроме тебя, не знает в лицо столько городских малолеток. Есть вероятность, что ты узнаешь на пленке кого-нибудь из своих подопечных.

В словах друга заключалось слишком много здравого смысла, чтобы Валентина активно могла противиться просьбе. Работа есть работа.

– Не блуда ради, а пользы для! – Валентина улыбнулась. – Небось и фильмы уже подобрал?

Анатолий с деланным ужасом на лице замахал рукой, тогда как другая его рука уже снимала с полки приготовленные кассеты.

– Начнем, пожалуй, с той кассеты, что находилась в видеокамере. Судя по всему, это – самая последняя съемка, и проводилась она сегодня. Допускаю, что великий режиссер Алексей Моргулин скончался во время творческого перерыва.

Взяв кассету, Анатолий подошел к стенному шкафу и вставил ее в видеомагнитофон. На экране немедленно появилась картинка. Два обнаженных худощавых силуэта старательно проделывали все положенное для подобных фильмов. Надо заметить, особой страсти при этом они не проявляли, что, видимо, не устраивало режиссера.

– Гоша, Гошенька, родной мой! Ну как ты ее держишь? – Из-за кадра доносился слезный призыв режиссера. – Это же не бревно! Это же твоя любовь! Разве так любовь держат! Обхвати ее за бедра! Вот так! А теперь – за грудь! Теперь снова за бедра! Молодец! Так держать! Держать, я сказал, а не падать! И ритм, Гошенька, четче ритм! А ты, любовь, запрокинь голову! Тебя страсть одолевает, тебе хорошо!

– А ты сам попробуй! – В голосе юной актриски слышалось возмущение. – Что я тебе, циркачка? Скажи еще спасибо, что держусь из последних сил. Другая на моем месте давно навернулась бы с этой дурацкой койки!

– Реплики сохранены как режиссерская находка? – поинтересовалась Валентина.

– Возможно. – Анатолий внимательно смотрел на экран. – Но мне кажется, что все это затем вырезают и заменяют чем-нибудь вроде «Дас ист фантастишь!».

Валентина уже успела убедиться, что ей незнаком старательно изображавший страсть парнишка лет пятнадцати. С девушкой оказалось посложнее. Камера снимала преимущественно девичий профиль, а полностью лицо никак не удавалось рассмотреть. Зато татуировка в виде какого-то чудища на левом предплечье «актрисы» видна очень даже четко. В голове Валентины промелькнула на первый взгляд нелепая мысль. Чем больше она всматривалась в девичью фигурку с короткими огненно-рыжими волосами, тем больше находила знакомых черт.

– Стоп!! – Режиссер за кадром, видимо, потерял терпение. – Это даже не страсть! Это черт знает что! Такое я снимать отказываюсь! Пошли вон с кровати! Идите, выпейте пива, слопайте таблетку или еще чего. Может, хоть тогда немного расшевелитесь… А я себе заварю кофейку покрепче.

После этих слов изображение с экрана пропало. Однако тех нескольких мгновений, пока камера еще работала, Валентине хватило, чтобы как следует рассмотреть обернувшуюся на возглас режиссера девушку. Ее лицо покрывал толстый слой грима, но все же оно было узнаваемо.

– Ты кого-то узнала! – догадался Анатолий, бросив взгляд на Валентину.

– Это какая-то мистика! – полушепотом, словно самой себе, сказала Валентина. – В такое совпадение трудно поверить. Хотя…

– Кого узнала? Парня или девушку? – настаивал Панфилов.

– Надеюсь, в этом доме есть телефон, – вместо ответа пробормотала Валентина. – Мне нужно позвонить и сказать одному очень хорошему человеку, что милая беседа и чай с тортом сегодня отменяются. Вот только как объяснить причину?..

Последний жим давался Алине с огромным трудом. Некогда сильные и цепкие руки слушались неохотно. Не приди на помощь тренер, тридцать килограмм железа обрушились бы на грудь девушки.

– Аля, радость моя! – выхватывая штангу из рук подопечной, взмолился Пал Палыч, инструктор фитнесс-клуба «Атлант». – Чем ты там, в своей деревне, занималась все лето? Хвосты коровам крутила?

– Примерно. – Девушка с трудом поднималась.

– А ну, шагом марш в душ! – строго приказал Пал Палыч, установив снаряд на стойку. – На сегодня с тебя хватит.

Постояв под освежающими струями воды минут десять-пятнадцать и тщательно смыв с себя последние капли усталости, Алина вышла в пустую раздевалку. Вынув из шкафчика свое любимое белоснежное махровое полотенце, она стала неспешно обтираться, одновременно рассматривая себя в зеркале на стене. Результаты осмотра сильно ее расстроили. Нет, с верхом все нормально: правильные черты лица, карие, чуточку раскосые глаза, изящная родинка над верхней губой, которая, как утверждали многие мужчины, придавала ее облику небольшую чертовщинку, средней длины светло-русые волосы, привычно собранные в косу, красивые плечи и грудь.