Максим Милованов - Неоновый мир

Микроб подошел к Илье, нагнулся и приставил пистолет к его груди, чтобы сделать второй выстрел. Но тут Илья вдруг вскинул руку и ударил Микроба в шею. Тот выронил пистолет, схватился за горло и заплетающимися ногами пошел в сторону Алины.

– Что с тобой? – закричал Антон.

Микроб не отвечал. Он приближался к девушке с вытаращенными глазами. Когда до Алины оставалась пара шагов, Микроб отпустил руки и рухнул на пол. Фонтаном брызнула кровь. В шее Микроба торчал осколок фиолетового стекла.

– Ах ты, Топчий, мать твою, – выругался Антон и бросился к пистолету.

Илья был слишком серьезно ранен, чтобы опередить его. Антон поднял с пола оружие.

Алина поняла, что это конец. Она зажмурила глаза. Раздался выстрел, второй, третий, четвертый, пятый!..

«Что за странная пальба?» – пронеслось у нее в голове.

Послышались быстрые шаги.

– Ты живая, подруга? – услышала она вдруг знакомый женский голос. Кто-то тряс Алину за плечо.

– Жива, – нашла в себе силы произнести девушка. Она открыла глаза и увидела Лену и Юлю.

– Слава богу! – сказала Юля.

Лена тем временем трясла золотистым «бульдогом» возле головы лежащего на полу Антона и злобно шипела:

– Будешь знать, как нас курами обзывать, придурок!

Антон взвыл от боли. Он был ранен в живот. Юля подняла с пола пистолет Антона и подошла к Илье.

– Ты как?

– Нормально, – ответил Илья, приподнявшись на локоть. – Только дышать трудно.

– Терпи, сейчас «скорую» вызовем, – пообещала Юля и стала озираться в поисках телефона. Ее взгляд упал на Антона, и она не смогла удержаться от упрека в адрес подружки:

– Ну, Лен, ты даешь! Пять выстрелов, и только один в цель. В следующий раз стреляю я!

– А я зажмурилась, когда стреляла! – заявила Лена. – Мне в людей стрелять неприятно. Даже в таких…

Она ткнула носком в ботинок Антона.

– Ну, я тащусь! – только и нашла, что сказать, Юля.

Антон пошевелился и открыл рот.

– Ты лучше помолчи, – посоветовала Юля. – Когда ты говоришь, тебя слушать противно. А у нас еще патрон остался…

– Точно! – согласилась Лена. – И вообще гони мобильник! Милицию и «скорую» вызывать будем!

– М-м-может, д-д-договоримся? – с трудом произнес Антон.

– Вот я тебе щас договорюсь! – Лена уперла дуло «бульдога» прямо говоруну в лоб. – Не доводи до греха!..

Алина наконец пришла в себя.

– Милые мои, как же я вас люблю! Спасибо, девочки.

– Ерунда, – махнула рукой Лена.

– Слушайте, а как вы вообще здесь оказались? Вы же в Хорватии!

– Ха, в Хорватии!.. У них там забастовка этих… как там они называются, Юль?

– Авиадиспетчеров.

– Вот, вот, – кивнула Лена. – Мы должны были улететь вчера вечером, но все рейсы перенесли на два дня… Ну не сидеть же нам двое суток без дела. Вот мы и решили немного прошвырнуться. Едем, значит, мы мимо «Меркурия», смотрим, машина Топчего стоит, объезжаем «Меркурий» с обратной стороны, а там «Мерс» Антона. Нас пробрало любопытство. Чего это, думаем, они тут делают оба? Мы спустились вниз, затаились в «пещере» и стали греть уши.

– Затаились? – фыркнула Юля. – Нас чуть было не «спалили» из-за тебя. Надо было в самый ответственный момент зашуршать пакетом…

– В этом пакете, между прочим, «бульдог» лежал, – возмутилась Лена.

– Все равно могла бы потише…

Завязалась дружеская перебранка.

Одновременно из темноты коридора появились какие-то люди в строгих костюмах, и среди них, как ни странно, находилась инспектор Глушенкова. Хотя странным это могло показаться вчера или даже час назад. В данный момент Алину уже невозможно было ничем удивить.

Голова у Алины кружилась. Ее переполняла любовь. Она любила всех на свете: своих спорщиц-подружек, Глушенкову, Панфилова, Репейника, Илью, маму, папу, брата, забастовавших диспетчеров, «бульдога», осколок стакана, солнце, небо и даже амбициозное ничтожество, которое валялось рядом на полу.

Она благодарила судьбу за то, что та сохранила ей жизнь, дав возможность и дальше наслаждаться этим удивительным миром, где вопреки всему «Мед поэзии» всегда побеждает «Силу золота».

За окном опадала последняя осенняя листва. Дул легкий морозный ветер. Чувствовалось дыхание зимы. Откуда-то сверху слышался плач только что родившегося младенца.

Глушенкова улыбнулась. Вчера и ей довелось услышать крик новорожденного. Уже сутки, как она была мамой.

Валентина оглядела свою палату. Соседняя кровать пустовала. Лишь в углу лежали пакет с фруктами и цветы, великолепные орхидеи, которые ей принес Аркадий. Но с цветами не поговоришь. А ей так хотелось поделиться с кем-то своим счастьем.