Роберт Крейс - Правило двух минут

— Мы хотели бы взять у нее интервью, миссис Марченко. Не могли бы вы дать нам номер ее телефона?

— Не знаю я номер.

— Ладно. Мы сами выясним. А как ее фамилия?

— Я ничего не выдумываю. Он звонил ей отсюда, когда смотрел телевизор. Она была такая миленькая, такая миленькая, а как она смеялась, когда он передавал мне трубку!

Миссис Марченко снова ударилась в краску, и Холмен понял, как отчаянно она нуждается в том, чтобы ей поверили. Смерть сына застала ее в крохотном домике, где она была поймана, как в ловушке, и вот уже три месяца никто не хотел ее слушать. Она осталась одна как перст. Холмену стало дурно, ему захотелось спрыгнуть с кушетки и броситься вон, но вместо этого он улыбнулся и постарался говорить помягче.

— Мы верим вам. Просто хотим пообщаться с девушкой. Когда вы разговаривали с ней в последний раз?

— Перед самым убийством Антона. Давно. Антон приходил, и мы смотрели телевизор. Иногда он звонил ей и звал меня: мама, пойди поговори с моей девушкой.

Поллард надула губы, задумалась, потом посмотрела на телефон, стоявший рядом с кушеткой.

— А вы не покажете нам старые телефонные счета? Мы определим, какой номер у Элли. Тогда мы сможем выяснить, обращался ли детектив Фаулер с ней так же плохо, как с вами.

Лицо миссис Марченко прояснилось.

— Это поможет мне, когда я подам на них в суд?

— Да, мэм, думаю, поможет.

Миссис Марченко тяжело поднялась с кресла и вразвалку вышла из комнаты.

Холмен наклонился к Поллард.

— Кто был этот пятый? — шепотом спросил он.

— Не знаю.

— Я нигде не находил упоминания ни о какой подружке.

— В списке свидетелей ФБР ее тоже не было.

Миссис Марченко прервала их, вернувшись с картонной коробкой.

— Сюда я складываю оплаченные счета. Все перепуталось.

Откинувшись на кушетке, Холмен наблюдал за тем, как они просматривают счета. Миссис Марченко звонила редко и в основном одним и тем же людям: своему домовладельцу, врачам, парочке престарелых подруг, младшему брату в Кливленд и сыну. Всякий раз, когда Поллард находила номер, который миссис Марченко не могла вспомнить, она набирала его на своем сотовом, но первые два оказались номерами монтеров, а третий принадлежал компании «Домино». Миссис Марченко нахмурилась, когда Поллард дошла до «Домино».

— Я никогда не заказывала пиццу. Это, наверное, Антон.

Звонок в «Домино» был пятимесячной давности. Следующий номер в списке миссис Марченко тоже сначала не могла узнать, но потом кивнула.

— Это, должно быть, номер Элли. Теперь я вспомнила про пиццу. Я сказала Антону, что у нее противный вкус. Когда посыльный принес ее, Антон передал мне трубку, а сам пошел открывать.

Поллард улыбнулась Холмену.

— Тогда вперед. Посмотрим, кто ответит.

Поллард набрала номер, и Холмен увидел, как улыбка исчезла с ее губ. Она убрала телефон.

— Обслуживание абонента приостановлено.

— Это плохо? — спросила миссис Марченко.

— Может, и нет. Я совершенно уверена, что мы сможем разыскать ее по этому номеру.

Поллард переписала телефон в записную книжку вместе со временем, датой и продолжительностью разговора, затем просмотрела остальные счета, но этот номер попался ей лишь однажды, и датирован он был тремя неделями раньше первого звонка.

Поллард вскользь посмотрела на Холмена и улыбнулась миссис Марченко.

— Думаю, мы и так злоупотребили вашим временем. Спасибо большое.

На лице миссис Марченко появились явные признаки разочарования.

— Вы не хотите поговорить о вентиляторе и о том, как они лгали мне?

Поллард встала, и Холмен поднялся вслед за ней.

— Я думаю, нам достаточно. Посмотрим, что скажет Элли, и вернемся к вам. Пойдемте, Холмен.

Миссис Марченко заковыляла вслед за ними к дверям.

— Они не должны были убивать моего мальчика. Я не верю ничему из того, что они говорят. Вы вставите это в вашу статью?

— До свидания и еще раз спасибо.

Поллард пошла к машине, но Холмен замешкался. Ему было неловко просто так взять и уйти.

— Антон хотел сдаться, — сказала миссис Марченко. — Напишите о том, как они убили моего сына.

Поллард призывно махала рукой, но перед Холменом стояла старушка с жалобными глазами, думавшая, что ей помогут, а ее собирались оставить ни с чем. Холмен почувствовал, что ему стыдно. Он посмотрел на сломанный вентилятор.

— Вы не пробовали починить его?

— А как я его починю? Антон умер. Как я могу починить его, пока не выиграю процесс и не получу деньги?