Василий Веденеев - Дальше живут драконы

Сначала все пошло вроде бы ничего, а потом отец женился, родился сын, но жить было не на что – нигде не принимали на работу покалеченного парня, умевшего только брать языка, метать гранаты, строчить из автомата и пулемета да командовать взводом. Мать с бабкой шили и вязали, продавая свои изделия на рынке. Тем и кормилась семья.

Деду тоже приходилось туго: недоучившийся художник, он брался за любую работу, только бы сын мог учиться, а внук успел встать на ноги. Потом деду повезло – удалось пристроиться декоратором в один из ведущих театров столицы. Все бы ничего. Да здоровье подвело. Пуля в груди, которую врачи отказались вынимать, опасаясь больше навредить, чем помочь, беспокоила. Дед слег, начал сильно кашлять и таять на глазах.

Отец, – к тому времени давно успевший закончить институт, зарекомендовать себя отличным специалистом, но не наживший ни каменных хором, ни кучи добра, не занявший ни высоких постов, ни престижных должностей, – ходил по инстанциям, ругался, стуча об пол толстой тростью, с которой не расставался с сорок пятого. Его вежливо выслушивали и сочувственно кивали. Да, понимаем, участник трех войн, проливавший кровь на полях сражений, но… самим не хватает! Молодые, которым еще работать и работать, не могут получить того, что вы просите, а ваш – э-э-э, простите, отец? – конечно, прожил большую и яркую жизнь, но…

Деда положили в городскую больницу и вскоре перевели в реанимационное отделение. Бабушки уже не было в живых, а сын, внук и невестка метались по городу в поисках дефицитных лекарств.

Пытка неизвестностью тянулась две недели. Навсегда, до своего смертного часа, запомнил Иван последний разговор с дедом в больничной палате. Дед лежал тогда в терапевтическом отделении, поскольку подозрение на инфаркт не подтвердилось и семья уже готовилась вздохнуть с облегчением, надеясь, что, может быть, и на этот раз судьба смилостивится над старым солдатом и все обойдется.

– О теле думаем, – держа в ослабевших ладонях руку внука, тихо говорил дед, – а надо бы о душе! Всем надо о душе подумать, время такое пришло. Помнишь, как в сказке Шварца? Каждому надо убить в себе дракона… А то души стали глухонемые, цепные, лягавые, окаянные…

Под утро следующего дня деда не стало. Похороны лучше не вспоминать – мерзость и вымогательство, начиная с морга и кончая кладбищем…

Протрещал будильник. Тяжело вздохнув, Иван откинул одеяло и встал. Подошел к окну, отдернул занавеску – за окном, как на душе – серо, муторно. Идет дождь, пробегают под зонтами пешеходы, обходя лужи на тротуарах. Набухли сыростью, поникли и почернели уже начинающие желтеть листья лип, и висит дымка тумана между домами. Машины, дома, люди – словно река в городе.

Может быть, так оно и есть: улицы – реки, а переулки – ручейки, площади – запруды или озера; и по ним течет нескончаемый поток, олицетворяющий собой жизнь города, являясь одновременно и его кровью. Разве не люди дают городу жизнь? И от того, какие люди живут в этом городе и живут ли в них, в их душах «драконы», зависит и сам город, его лицо и здоровье.

Как же хочется, чтобы каждый город на земле был здоров…