Чингиз Абдуллаев - Плутократы

— Ничего не нужно, — Петровский принес с собой папку с документами и нетерпеливо ждал, когда наконец они начнут разговор по существу.

— Что там у тебя? — почти ласково поинтересовался вице-премьер. — Наверное, уже подсчитал наши доходы? Говорят, акции невероятно выросли. Я читал статью про "Мостраст". Здорово вы поддели этого типа Климентьева! Пусть знает, что и про его делишки всем известно. Но он тоже отхватил неплохой куш — миллионов сорок или сорок пять.

— Наверное, — не стал излагать подробности Святослав Олегович.

— А ты сегодня неразговорчивый, — улыбнулся вице-премьер. — Ну давай, показывай, как там наши дела. Рассказывай, что у нас получилось?

Петровский открыл папку.

— Полтора месяца назад «Гамма-банк» выделил нам пятьдесят миллионов долларов под двенадцать процентов годовых или три процента квартальных, — начал отчитываться Петровский. — Мы обязались вернуть через три месяца пятьдесят миллионов долларов плюс три процента, значит, еще полтора миллиона долларов. Деньги были взяты под залог нашей недвижимости. Теперь я могу вам доложить, что мы готовы погасить кредит досрочно с выплатой всех процентов.

— Очень хорошо, — немного натянуто улыбнулся вице-премьер. — Ну и что? Это все, что ты хочешь мне сказать?

— Все, — кивнул Святослав Олегович, закрывая папку. — Мы уже сообщили в «Гамма-банк», что готовы вернуть кредит досрочно с выплатой полагающихся процентов. Мне кажется, они очень рады.

— Подожди, — тихо произнес вице-премьер, глядя на папку. — А где акции?

— В настоящее время крупными пакетами акций владеют бизнесмен Жуковский и компания «Мостраст», принадлежащая Евгению Герасимовичу Климентьеву, — невозмутимо объяснил Святослав Олегович. Ему доставляло удовольствие злить своего собеседника.

— Какие пакеты? — не понял тот. — У кого контрольный пакет акций? Кому они принадлежат?

— Контрольный пакет акций принадлежит аналитическому агентству "Миллениум", — пояснил Петровский. — Но мы передадим его в доверительное управление руководству комбината, которое сейчас в Нижнебайкальске сменилось.

— Ты смеешься? — никак не мог ориентироваться вице-премьер. — где акции?

— Какие акции? — разыграл удивление Петровский. — Ваш банк выделил пятьдесят миллионов долларов под проценты и теперь получает их обратно. Ни о каких акциях в договоре не было сказано ни слова. Вот копия договора с банком. — Он достал копию и протянул ее вице-премьеру.

Тот взглянул на нее, затем посмотрел на Святослава Олеговича, начиная понимать, как его обманули.

— Ах ты сукин сын! — рванулся к нему через стол вице-премьер, но Петровский чуть отпрянул, и чиновник промахнулся, не успев схватить его за ворот пиджака. — Я тебя… — бессильно шептал он.

— В документе ничего не сказано про акции, — повторил Святослав Олегович, поднимаясь со стула, — и не нужно так нервничать. Вы разместили ваши деньги совсем неплохо, заработав полтора миллиона долларов. Неужели вам этого мало?

— Сволочь, — тяжело прошипел вице-премьер. — Я тебя раздавлю! Ты нас всех наколол.

— До свидания, — Петровский пошел к выходу. Уже открыв дверь, он обернулся и попросил: — Пожалуйста, в будущем не обращайтесь ко мне на «ты». Я давно хотел вас об этом попросить. Не люблю панибратства. До свидания! — вежливо повторил он и вышел из кабинета.

Вице-премьер посмотрел ему вслед и сжал зубы.

— Ну я тебя! — прошептал он на прощание.

Петровский вышел из Белого дома, посмотрел на голубое небо. Стояла ясная, хорошая погода. Его акции сейчас оценивались более чем в сто шестьдесят миллионов долларов. И он теперь не только владелец крупнейшего в стране комбината, но и по-настоящему богатый человек.

Святослав Олегович сел в машину и достал телефон, набирая номер.

— Юлай, — спросил он, услышав голос своего заместителя, — как там у нас в Киеве? Мы еще не победили?

— У нас все в порядке, — услышал он в ответ, — можешь не волноваться. Наши украинские друзья в восторге от твоей идеи. Я думаю, что мы можем опробировать здесь несколько наших задумок.

— Только сделай так, чтобы тебя больше не арестовывали, — попросил Петровский. — Иначе мне придется лететь в Киев и записываться на прием к президенту, чтобы тебя выручить. — И, убрав телефон, он громко расхохотался.

Машины выехали с дачи ровно в десять утра. В этот день Святослав Олегович Петровский чувствовал себя победителем. Наталья Андреевна позвонила утром и ликующим голосом сообщила об очередном повышении цен на акции. Контрольный пакет акций был у них, и теперь стоимость Нижнебайкальского комбината оценивалась экспертами более чем в триста пятьдесят миллионов долларов. Петровский подумал, что он теперь, пожалуй, самый богатый аналитик в мире.