Чингиз Абдуллаев - Плутократы

— Мне взять другой номер? — спросил Паша, когда они вошли в номер.

— Зачем? — удивился Святослав Олегович. — У нас тут две большие кровати. Нужно быть экономными, Паша. За этот номер уже уплатил до завтрашнего утра наш уважаемый Глеб Моисеевич, а за другой нам придется платить самим. Нельзя быть таким транжирой, Паша! — И он весело подмигнул своему помощнику.

Понадобилось еще десять дней, чтобы уладить все формальности. Даже Наталья Андреевна, отлично разобравшаяся в планах патрона, не стала возражать, когда они заплатили двойную цену за пакет акций, проданный Жуковским. Пятнадцать процентов акций были куплены за тридцать один миллион долларов при цене в шестнадцать миллионов двести тысяч. Сообщение об этой покупке появилось на следующей день во всех газетах. Петровский умел дирижировать общественным мнением. В двух радикальных изданиях он даже подвергся разгромной критике. Но при этом внимательный читатель не смог бы обнаружить в статье никаких конкретных фактов, кроме обычной брани и преувеличенных эпитетов в адрес агентства «Миллениум». Излишне говорить, что и эта публикация была заказана и оплачена самим Святославом Олеговичем.

Известие о покупке такого крупного пакета акций всколыхнуло всю страну Сыграл свою роль и Леонид Исаакович Бронштейн, ставший финансовым советником нового генерального директора Нижнебайкальского комбината. В день, когда было объявлено о покупке пятнадцати процентов акций комбината, реальная стоимость их взлетела на двадцать пять процентов.

На следующий день акции продолжили победный рост. И опять же не без помощи самого Петровского довольно быстро удалось установить, что агентство «Миллениум» имеет пятьдесят один процент всех акций комбината. Двадцать пять процентов остались у Жуковского, а двадцать один процент принадлежит компании «Мостраст». На следующий день появилась заказанная Святославом Олеговичем статья, в которой сообщалось, что настоящим владельцем «Мостраста» является Евгений Герасимович Климентьев, глава администрации президента, но руководит он своей компанией через подставных лиц. Разразился грандиозный скандал. Газеты наперебой писали о возможном новом альянсе президентской администрации, об агентстве «Миллениум» и опальном олигархе Жуковском, проживающим в Лондоне.

Петровский снова срочно попал в больницу, решив переждать несколько дней. Но ему туда привезли телефон и он услышал рассерженный голос Климентьева, который впервые вышел из своего обычного состояния равновесия.

— Что это за гнусная статья? — проорал он. — Кто заказал эту гадость про меня?

— Не знаю, — попытался оправдаться Святослав Олегович.

— После этой публикации акции Нижнебайкальского комбината выросли на треть, — уже более спокойным тоном сказал Евгений Герасимович. — И кажется, я знаю человека, которому это выгодно.

— Я тоже знаю фирму, которая удвоила свой капитал, — нахально отреагировал Петровский.

— Какую фирму? — не понял Климентьев.

— О которой написали газеты, — подсказал Святослав Олегович. — Благодаря всем нашим усилиям ее капитал вырос с двадцати миллионов, которые она имела месяц назад, до шестидесяти пяти миллионов! И вы хотите сказать, что недовольны мною?

— Паяц! — в сердцах рявкнул Евгений Герасимович и положил трубку.

Больше по этому поводу он не звонил, но, когда потребовалось отправить своих кандидатов в совет директоров комбината, прислал извещение с указанием фамилии трех человек, направляемых от фирмы "Мостраст".

Едва акции комбината достигли прежнего номинала, как на связь вышел Жуковский. Он поздравил своего компаньона и попросил передать часть полученных им денег одной из либерально-радикальных партий. Петровский долго смеялся над этой просьбой, но аккуратно перевел три миллиона долларов партии, против которой боролся.

Оставалась последняя проблема — разговор с вице-премьером. К этому времени акции комбината уже превысили достигнутый два месяца назад максимум и продолжали расти. Петровский попросился на прием и поехал в Белый дом, чувствуя себя победителем, готовым дать серьезный бой вице-премьеру.

— Входи, — увидев его, махнул рукой хозяин кабинета. Он был в голубой рубашке и в итальянском костюме.

"Наверное, из магазина, в котором мы встречались", — отметил Петровский, усаживаясь за длинный стол.

— Чай или кофе? — спросил вице-премьер, устраиваясь напротив.