Михаил Серегин - Фейерверки смерти

А Леша Тихонов был страшным аллергиком и терпеть не мог этих растительных фимиамов.

В самом деле, выращивание разнообразных растений, начиная от помидорной рассады и заканчивая финиковой пальмой в кадке, — доступно далеко не каждому.

Но Тихонов был вынужден переселиться.

…Конечно, все эти старческие причуды максимально осложняли несчастному его и без того веселое существование, потому что буквально весь дом его зеленел листвой, переливался плодами всех цветов радуги и ершился шипами, и даже возле его компьютера торчал какой-то мерзкий отросток, который его милая бабушка благоговейно именовала каким-то совершенно непроизносимым латинским словом.

Впрочем, после того как Илья устроил Алексея в модельное агентство, в котором он был не последним человеком, Тихонов старался появляться у бабушки на максимально короткий срок.

***

— Здорово, Володя, — сказал Тихонов, пожимая руку Свиридову. — Давно не виделись.

— Да, месяца полтора, — откликнулся Свиридов.

— А что Илюха? Что-то его давно на работе не было. Уже дня три.

— А он в больнице.

— В больнице-е-е?!

— А что тут удивительного? — пожал плечами Владимир. — Наверно, добрался до него ревнивый муж какой-нибудь из ваших моделей, да и прислал в торец за неумеренное пристрастие к смертному греху сластолюбия, как сказал бы Афоня Фокин.

— Да он сам не лучше, — сказал Тихонов. — Недавно я его видел в "Морском коньке" на стриптизе. Он там с директором о чем-то говорил. Наверно, рулил насчет поставок вавилонских блуд ниц в свою пастырскую постель.

— Ладно, пошли в магазин, что мы тут встали, — с легкой усмешкой откликнулся Владимир.

— Погоди…

Свиридов открыл было рот, чтобы спросить, кого или что именно нужно ждать, но в этот момент из тихоновского "Ниссана" (хотя не факт, что он был именно тихоновским) вышло чудесное создание в черных кожаных брюках, обтягивающих длинные стройные ноги, и вообще…

— М-м-м… это кто? — осведомился Владимир, не отрывая взгляда от приближающейся к ним девушки.

Алексей хитро осклабился.

— А ты Илюху спроси, — произнес он.

— Он ее знает?

— Еще как!

— Здравствуйте, — проговорила девушка, скользнув по загорелому лицу Свиридова приветливым равнодушным взглядом. — Леша, ты что выскочил как ошпаренный? Я же еще себя в порядок не привела.

Тихонов, тяжело вздохнув; произнес:

— Ты же не на показ, а в супермаркет. Тем более если учесть, что этот супермаркет…

— Какая разница? — перебила его девушка, а потом снова перевела взгляд на Владимира:

— У меня такое ощущение, что я где-то видела ваше лицо.

— Правильное ощущение, — откомментировал Володя, — потому что вы видите мое лицо несколько раз на дню. Правда, в несколько ином варианте, но в целом очень похоже.

— Что вы имеете в виду?

— Всего лишь то, что… разве вы не работаете в модельном агентстве "Сапфо"?

— А если и так? — игриво улыбнулась красавица.

— Просто там работает мой младший брат…

-..Илья Свиридов? — подхватила девушка. — Ну, конечно, как же я сразу не поняла?

Тот же разрез глаз, тот же овал лица, тот же нос и этот подбородок характерный… простите, что сразу не признала. Приятно с вами познакомиться, Владимир. Я много слышала о вас от Ильи.

— В основном, конечно, гадости? — усмехнулся Владимир, которому, впрочем, немало польстили слова девушки.

— Ну конечно, — тут же отозвалась она. — Впрочем, заговорилась я тут с вами. И так времени в обрез…

-..как сказал бы старый еврей, — перебил ее Тихонов.

— Опять шуточки из разряда "По деревне ходили голые иудеи и пугали всех своими обрезами"? — довольно неодобрительно проговорила девушка и, решительно потянув на себя ручку входной двери, вошла в магазин.

— Получил, Леха? — серьезно спросил Владимир. — Дама серьезная, не чета оболтусам типа тебя да Илюхи…

***

Из магазина трио покупателей появилось минут через пятнадцать.

Свиридов нес пакетик, в котором лежали две маленькие булочки — все, что он смог приобрести на ничтожные деньги, которыми располагал. Зато Тихонов-Буча волок совершенно не правдоподобных размеров баул и еще до отказа набитую сумку. Было впечатление, что он предвидел голодный год и решил защитить себя от малособлазнительной роли голодающего и потому закупил продукты впрок.

При этом он издевался над Свиридовым, идущим налегке, следующим замечательным образом:

— Никак, Володька, ты решил сесть на диету? Лавры брата покоя не дают? Ты, я смотрю, совсем демократизировался. В магазин ходишь пешком… Наверно, жирок растрясаешь? Тогда бери Фокина, потому как он в последнее время что-то совсем разжирел на легких церковных хлебах.