Михаил Серегин - Фейерверки смерти

— Еще лучше он смотрелся бы на монете, — ответила Александра.

— Для этого дело за малым — нужно стать императором или, на, худой конец, вшивым царьком в каком-нибудь Буркина-Фасо. Зэком стать куда легче.

— Да слушайте же! — перебил его Берг.

-..Майор Станицын сообщил, что на названного выше Свиридова имеется достаточно улик, чтобы прокуратура выдала ордер на его арест. Прямые показания свидетелей неоспоримо указывают на то, что он имеет отношение к обоим преступлениям. Напомним, что Свиридов Владимир Антонович — фигура достаточно известная в узких криминальных кругах.

— Ага, — торжествующе проговорил Владимир, — про Маркова ни слова. Что я, дескать, рассекал в его кодле, и все такое. Боятся нарваться на любезность от Валерия Леонидовича.

Все-таки человек легализовал свои капиталы.

— И про смерть Корнилова — ничего, — слабым голосом добавил Берг. — Зато про взрыв машины Мещерина — уже раз пять показывали.

Хроники, ерш твою медь!

— А зачем им сообщать, что Крот склеил ласты? — сказала Саша. — Вот погоди, папа, они это сообщеньице впарят через пару дней в какую-нибудь хронику и как бы так-этак ненароком на Володю ссылочку кинут. Дескать, пришел свирепый волк — зубами щелк, Никитку-то и скушал.

***

После завтрака-обеда, как Владимир называл такие комплексные трапезы со смещенным графиком приема пищи, он взял трубку телефона (по мобильному он звонить не стал по той простой причине, что ни у кого из их троицы — ни у Саши, ни у Ивана Германовича, ни у него самого — мобилы при себе не оказалось) и набрал номер.

— Але, — отозвался сочный бас, который мог принадлежать только одному человеку в городе, — имеющий уши да услышит.

— Опять, Афоня, распространяешь свой опиум для народа, — иронично сказал Владимир. — Хотя мне часто кажется, что я куда более набожен, чем ты, пресвятой отец.

— Володька?! — завопил тот в трубку. — Это ты? А тут про тебя мусора опять сочинили рапсодию Мусоргского ля минор мажор "наше вам с кисточкой"! Я у Илюхи ночевал сегодня, благо хата все равно пустая стояла…

— Телок понавел полный двор, надо думать, — заметил Владимир.

— Все в руце божией, сын мой, — назидательно заметил отец Велимир. — Поелику воспослаше… В общем, понаплыло сюда ментов, и все наершенные… Меня из ванной, я там отмокал после вчерашнего… прямо так голяком и зарачили… лбы фанерные. Я говорю: еще обыщите, мудаки, может, ствол в какую-нибудь жировую складку закатился. Оружие и наркотики… поби мраз обилье, ексель-моксель!

— А как же они попали в квартиру, если ты в ванне валялся? — смеясь, спросил Свиридов.

— А очень просто! — ответил Фокин. — Эта толстожопая тварь Манька… то есть Танька… она, значит, думала, что это Верка пришла…

Она в аптеку за прокладками гоняла. Открыла в чем мать родила, а мусора ее за жабры, то бишь за сиськи, хвать, и растопырили, как жабу на пяльцах. Ну, потом и меня торкнули, христопродавцы шелудивые. А что, Володя, — резко переменил Афанасий тон со свирепо-шутовского на совершенно серьезный, с ноткой тревоги, — это все правда, что там по телевизору зачехляют, или это полный отстой? Про этого Мещерина и вообще?

— Наполовину правда. Вот что, Афоня, мне нужно с тобой увидеться. Не отрываю от богоугодных дел?

— Богоугодные дела подождут. Нужно так нужно. Где и когда?

— Здорово, бродяга! Ты мне когда позвонил, я сидел в исповедальне со старушкой — божий одуванчик и прогонял ей туфту про то, как греховно пить вино в больших количествах, поелику главоболие проистекает от того. Старушка большая любительница закладывать за воротник. А как мобильник застрекотал, она подхватилась — и бежать! Ей, наверно, наговорили, что в меня дьявол вселился, и она подумала, что это он и звонит, сигнал, значит, подает, что на свет божий проявляется.

Отец Велимир, на квартире одной из прихожанок которого (она уехала и оставила ключи своему духовному отцу, по совместительству — любовнику) Владимир и встретился со своим лучшим другом, почесал бороду и рассмеялся, показывая превосходные крупные зубы.

— Значит, вы действительно священник? — спросила Саша, с любопытством смотревшая на огромного пастыря, на фоне которого ее собственный отец с его невзрачной фигурой и малым ростом казался просто тараканом.

— Истинно так, дочь моя, — прогудел тот так звучно, что, казалось бы, резонансно откликнулись стены. — Так что ты мне хотел сказать, Володька?