Дэнни Кинг - Школа для негодяев

Джинни минутку поразмыслила, а затем понимающе кивнула.

— Вы имеете в виду, что я должна переспать с этим человеком? — уточнила она.

— Да нет, просто подрочить ему, — ляпнул Крыса.

В моем воображении мгновенно пронеслась сцена: бедняжка Джинни гоняет шкурку какому-нибудь потному, жирному управляющему, а тот стоит, широко расставив ноги, мерзко хихикает и презрительно пускает ей в лицо клубы дыма от своей сигары. «Сильней, детка, сильней!»

Картина мне страшно не понравилась. Тем не менее, все эти года она стоит у меня перед глазами. Я так и не смог выкинуть ее из головы, и «Милуолл» до сих пор ассоциируемся у меня не со «Львами» или Бермондси, не с финалом розыгрыша кубка и даже не с Тео Пафитисом. Я неизменно представляю себе, как моя сестра стоит на задворках «Берлоги» и без устали дрочит, дрочит всем и каждому.

— А что я такого сказал? — оконфузился Крыса, заметив нашу реакцию.

— Джинни, не слушай его. Ты не обязана делать ничего такого, что тебе неприятно. Когда попадешь в контору, сама сориентируешься, как поступить и что сказать, советовать или давить на тебя никто не вправе. В общем, действуй по обстановке, используй женские чары.

Боже святый! Женские чары? У моей сестры? Не смешите меня.

— Может, на всякий случай дадим ей те две сотни фунтов? — предложил я, но Мартин не одобрил эту идею, сказав, что Джинни справится и без денег.

— Не волнуйтесь, я не девственница. Я уже два раза занималась этим, — вдруг сообщила она, и я едва не поперхнулся. — Что, не веришь? — спросила Джинни, глядя на мое побледневшее лицо, и принялась посвящать нас в подробности.

Чтобы не слышать эту гадость, я заткнул уши и начал громко орать какую-то песню, ожидая, пока Джинни замолчит.

— Спасибо, Бампер. — Мартин чуть не повалил меня, пытаясь отодрать мою руку от моего же уха. — Джинни, поступай так, как сочтешь нужным, только добудь нам информацию, хорошо?

— Хорошо, — кивнула сестра. — У меня, правда, есть один вопрос: Шарп — настоящая фамилия мистера Шарпа? По-моему, он вряд ли стал бы представляться своим настоящим именем, и тогда как же мне выяснить, где он сидит?

У Мартина отвалилась челюсть. Несколько секунд он ошеломленно таращился на Джинни, затем похвалил ее за сообразительность.

Вот дерьмо! Подумать только, Джинни нашла изъян в доселе безупречном плане!

Десять минут или около того ушло на мозговой штурм. Идеи подавались разные, включая самые нелепые. В конце концов Мартин предложил приемлемый вариант. От Джинни требовалось узнать, кто занимается продажей сезонных абонементов, потом закадрить одного из парней, работающих в конторе, и добиться разрешения просмотреть личные карточки держателей этих самых абонементов.

«Понимаете, я ищу отца. Я не видела его с четырех лет, а сейчас мне очень нужно связаться с ним, чтобы пригласить на мою свадьбу. У меня только одна ниточка — его абонемент. Я буду очень, очень признательна, если вы мне поможете».

«И насколько же признательна?» «Ну, я ведь еще не замужем, так?» «Хи-хи, еще нет. Хочешь сигаретку, пташка?» После этого Джинни останется лишь просмотреть все личные карточки, пока она не найдет фотографию Шарпея. Как только она это сделает, у нас будет все, что надо: имя, фамилия, адрес, телефон и номер места на трибуне. План нравился нам все больше и больше. К сожалению, Джинни видела Шарпея всего пару раз и серьезно сомневалась, что сумеет узнать его лицо среди трех или четырех тысяч фото, которые ей придется проглядеть.

— Бампер, ты пойдешь с ней.

— Чего? Как ты себе это представляешь?

— Очень просто, — сказал Мартин. — Разговор пойдет примерно в таком духе…

— Постой, а это еще кто?

— Уэйн, мой младший братишка. Разве я про него не говорила?

— Э-э… вообще-то нет. Просто когда ты сказала, что хочешь вернуться в офис, я подумал, что мы займемся… — не договорил этот придурок. Да знаем мы, дружище, о чем ты подумал.

— В самом деле? Ах, проказник! — противно захихикала моя сестрица, и внутри у меня все перевернулось. Придурок отступил назад, хмуро поглядев на меня; Джинни тоже замедлила шаг и погладила его по заднице.

Она не ошиблась с выбором. Чудак был едва ли старше ее по возрасту и являл собой ходячее недоразумение, рыжее, веснушчатое и долговязое. От него так сильно веяло обреченностью, что у меня буквально резало глаза. Если этот лох когда-либо и занимался сексом, то исключительно в прошлой жизни, за что Господь немилосердно карал его в этой.