Дэнни Кинг - Школа для негодяев

Наживку он не заглотил, зато масла в огонь подлила мамаша, вспомнившая, что отец частенько рассказывал ей, как ненавидел службу.

— Нравилось мне служить, не нравилось… никто меня об этом не спрашивал. Важно, что армия сделала меня тем, кто я есть сейчас.

— Ага, старым пердуном, который только и гундит, как хреново было в армии, — подытожил я.

На крошечной парковке стояло еще с полдюжины машин, из которых вывалилось еще с полдюжины таких же раздолбаев, как я. Все мы украдкой разглядывали друг дружку. С полдюжины мамаш пытались заключить в объятия своих оболтусов, но сделать это тем утром не удалось ни одной.

— Вот тебе мелочь на телефон, — папаша вручил мне мешочек с вожделенными деньгами, четыре фунта монетками. — Будешь звонить каждую пятницу и отчитываться о своих оценках и поведении.

Поразительная тупость! С какой стати меня воткнули бы в школу для отморозков, отличайся я примерным поведением?.. Что поделаешь, таковы родители.

— До свидания, сыночек, мы будем скучать, — всхлипывала мамаша, отчего у меня прямо-таки сводило зубы. — Звони в любое время, слышишь? — крикнула она мне вслед, но я не ответил, так как на всех парусах дул через автостоянку.

Ребят в толпе все прибывало, а я знал, что важнее всего в подобном месте — произвести первое впечатление.

Одна мамаша (слава богу, не моя) на всю стоянку проверещала своему жирному недорослю, чтобы он не забывал принимать «лекарство для желудка». Вся площадка разразилась хохотом, а сам жирняга, сгорая со стыда, злобно огрызнулся. Я тут же решил по-легкому срубить несколько очков и посоветовал жирняге немного остыть, чтоб не обкакаться со злости.

Шанс я использовал весьма удачно: несколько одобрительных взглядов и один испепеляющий немедленно повысили мой статус. Тут, где никто еще не успел продемонстрировать свою крутизну, я вдруг оказался самым крутым. Встречайте, прибыл король Гафина.

Похожий на хорька препод в очках с позолоченной оправой и с огромными ушами-локаторами стоял на крыльце, наблюдая, как мы торопимся спровадить предков. Он явно не собирался затягивать процедуру прощания, поскольку дунул в свисток, указал на дверь и скомандовал: «Всем зайти в класс и занять места!»

Я обвел глазами подъезжающие и отъезжающие авто и заметил, что мамаша с папашей до сих пор не убрались. Они ободряюще помахали мне, я, скрипя зубами, ответил, но это не решило проблему. Пожалуй, они так бы и торчали на стоянке до скончания веков, если бы Хорек вежливо не попросил их «освободить место для автомобилей других родителей». Не любитель долгих проводов, я не стал дожидаться, пока они уедут, и зашагал к небольшому зданию из темно-красного кирпича, которое почти на целый год должно было заменить мне дом.

Другой препод в нелепом кургузом пиджачке, свирепой мордой напоминающий ротвейлера, велел всем пройти в классную комнату слева и рассесться за партами. Проходя мимо Ротвейлера, я искоса поймал его взгляд и — ей-богу! — мне послышалось глухое рычание.

В классе было двадцать парт, там и сям за ними уже сидело человек шесть. Грегсон с хитрой ухмылкой восседал за учительским столом. Рядом с ним сидела секретарша, мисс Говард. Ее грудь смотрелась еще лучше, чем при нашей предыдущей встрече, и впервые в жизни я понял, что значит демонстрировать себя перед всем классом.

— Глаза поднять на меня, рты закрыть, — приказал Грегсон.

Мы повиновались. Несмотря на успех на автостоянке, я был рад какое-то время не привлекать к себе внимания. Сами понимаете, не стоит раскрывать варежку, прежде чем выяснишь, что представляет собой остальная публика.

Прошло десять минут, в классе прибавилось еще несколько ребят, после чего стало ясно, что вроде бы ждать больше некого. Грегсон спросил мистера Фодерингея (Ротвейлера зовут мистер Фодерингей? С ума сойти!), все ли ученики прибыли, тот с недобрым прищуром проверил список и сообщил, что нет еще двоих. Чуваки за соседними партами понемногу заскучали, начали сползать, вертеться и ерзать.

Длинный, как шпала, тип с соломенной шевелюрой, сидевший справа от меня, поднял руку, однако реакции преподов не последовало. В конце концов он принялся кашлять, чтобы обратить на себя внимание Грегсона.

— Чего надо? — осведомился директор.

— А где тут у вас сортир? — задал вопрос Шпала.

— Зачем тебе?

— Как зачем? Хочу отлить.

— Не можешь потерпеть?

— А что, надо?

— Какого хр… Короче, выйдешь за дверь и прямо по коридору, — сказал Грегсон и прибавил: — Имей в виду, только сходить по нужде. Никакой наркоты до большой перемены, понял?