Владимир Колычев: Выстрел, который снес крышу

Середину дома занимала большая, отделанная керамической плиткой печь, своими стенами она частично выходила в кухню, гостиную и спальню. Топка располагалась в прихожей, а санузел, как оказалось, не отапливался вообще.

Санузел сплошь был выложен кафельной плиткой, здесь стояли большая ванна, унитаз, но в кране опять же не было воды.

– И где у нас вода включается? – спросил Павел, закручивая вентиль крана.

– В колодце, – плечом приткнувшись к дверному косяку, грустно улыбнулась Эльвира.

– Насос включить надо?

– Нет, барабан крутить. Обычный колодец, без насоса. И ведра там должны быть.

– А как же кран?

– Труба во двор выведена, но к водопроводу не подключили.

– А это? – показал на унитаз Павел.

– И здесь труба, но выведена в овраг. Людей поблизости нет, санэпидемстанцию вызывать некому.

– А если труба зимой замерзнет? – на всякий случай спросил Торопов.

– Мне нравится ход твоей мысли, – ласково улыбнулась женщина. – Мне нравится, что ты собрался жить со мной как минимум до зимы.

– До зимы еще дожить надо.

– Это зависит только от нас. Поверь, Антону неизвестно это место. Никто про него не знает.

– Это я уже слышал. Но все-таки лучше нос держать по ветру.

Павел подошел к окну, выглянул во двор. Низкий дом, забор мешает наблюдать за подступами к нему, но если подняться на чердак…

– Занавесок на окнах нет, – сказала Эльвира. – Надо бы в магазин съездить…

– Нужно полиэтилен с забора снять, – поделился он своими соображениями.

– И на окна повесить?

– Я похож на сумасшедшего? Нет, просто снять. И траву вокруг дома выкосить. И во дворе. Тогда деревню можно будет видеть, дорогу от нее. А место здесь отличное, поля вокруг, незаметно к дому не подойдешь.

– Тебе виднее, ты мужчина – на тебе охрана.

– А на тебе обед.

Они побывали в магазине, где отоварились на неделю вперед. И продуктов полные пакеты, и вина целый ящик. Только все это не радовало Павла так, как в прошлый раз, когда они с Эльвирой собирались пировать в доме на берегу моря. Тогда он был жизнерадостным. Да и она другая была. Вернее, он воспринимал ее по-другому. И себя тоже.

– Надо газ включить, – сказала женщина. – Если баллоны не стащили…

Баллоны с природным газом были на месте, в специальном ящике за домом. Павел открыл вентиль, и Эльвира смогла зажечь плиту на кухне. Он же занялся печью. Для этого ему пришлось взяться за топор. Гора березовых чурок громоздилась за домом, и Торопову пришлось потрудиться, чтобы расколоть с десяток-другой из них на поленья.

Еще нужно было скосить траву, чтобы загнать машину в гараж, но косы, как оказалось, здесь никогда и не было. И серпа тоже. О бензомоторном триммере и говорить не приходилось. Поэтому, растопив печь, Павел занялся машиной, не сдвигая ее с места. Он тщательно обследовал ее снизу доверху, пытаясь найти радиомаяк или что-то в этом роде, но, к счастью, ничего не обнаружил.

Эльвира потушила овощи с мясом, приготовила салат, открыла бутылку вина, наполнила бокалы.

– Тебе много нельзя, – сказал Торопов, усаживаясь за стол. – В деревню надо ехать, за косой.

– А я много и не буду, – элегантным движением подняв свой бокал, с лукавой улыбкой сказала женщина. – Много будет вечером.

Павел тоже поднял бокал, снизу обжав его пальцами так, будто пытался нагреть вино теплом своих рук. Круговым движением пронес бокал мимо носа, вдыхая аромат напитка.

– Мне кажется, мой букет более насыщенный, чем у тебя, – с видом знатока сказал он.

– Вино из одной бутылки, – удивленно повела Эльвира бровью.

– И все-таки…

Ловким движением Павел забрал у нее бокал, а взамен отдал свой.

– Ты думаешь, что я собираюсь тебя отравить? – возмутилась женщина.

– Думаю, – кивнул он. – Но не думаю, что это цианид. Хотя все возможно.

– Сам ты цианид! – Архипова в два глотка осушила бокал и с такой силой поставила его на стол, что у него лопнула и отвалилась ножка. – Нет там ничего!

– И хорошо, что нет. А то я предсмертную записку еще не написал. Лена написала, а я нет. Или не писала?

– Писала.

– Тогда, когда в первый раз пыталась покончить с собой?.. Или не пыталась?

– Пыталась. Правда, пыталась.

– Склонность к суициду – это уже повод для того, чтобы закрыть ее в психушке. Но проще было ее убить. Ведь предсмертная записка была. И никто ее не видел, кроме тебя, так?

– Это Вика тебе рассказала?

– Нет, сам догадался. А записка не вся была. Лена про тебя плохо написала, да?