Владимир Колычев - Выстрел, который снес крышу

Павел молчал. Димон хоть и придурок, но, как ни крути, он снова спас его. Правда, и спасибо ему говорить не хотелось.

Димон доставил Торопова к себе домой, где уже находился раненый Костя. Ему повезло: пуля прошла навылет, хотя и задела кость. Вытаскивать ее не пришлось, и Анжеле осталось только обработать рану и перебинтовать ее. Но «Скорую помощь» она все-таки вызвала.

И Павлу она помогла, обработала рану перекисью, наложила повязку. И еще сходила в брошенный Эльвирой дом, принесла оттуда его костюм и обувь. Паспорт, права и прочие документы найти не смогла, но это было и не удивительно. Эльвира сказала, что у него не было паспорта, когда он попал в больницу, только справка об освобождении, которая давно уже устарела и не могла служить документом. Архипова клятвенно заверила, что новый паспорт ему обязательно оформят максимум через месяц, но все это было враньем. Паспорт был у него в кармане пиджака вместе с удостоверением майора милиции. После удара, который нанес Торопову клоун, он потерял сознание, после чего паспорт исчез, а фальшивые «корочки» остались. Паспорт ведь выдавали в Твери осенью прошлого года. И это было на самом деле. Но именно это и скрывала Эльвира, утаивая настоящие документы.

Димон не стал ждать, когда «Скорая помощь» приедет к нему домой; он сам, посадив Павла и Костю в свой джип, поехал ей навстречу, и на полпути к поселку передал пострадавших на попечение врачам.

Не было у Торопова ни паспорта, ни медицинской страховки, но врач «Скорой помощи» ничего не требовал. Может, потому, что Димон сунул ему в карман несколько тысячных купюр.

В поселковой больнице их пропустили через процедурную, где Павлу не только наложили на рану новую повязку, но и сделали укол от столбняка. Затем появился милиционер, который сначала допросил Костю, а затем занялся Тороповым. Но Павел к этому времени лишился сознания от потери крови и не мог давать показания. Да и не хотел.

В себя он пришел в больничной палате. Торопову через капельницу вводилась в вену прозрачная жидкость, но появившийся врач сообщил, что еще раньше ему сделали переливание крови. И что интересно, кровь для него сдал кто-то из его «друзей». Услышав это, Павел почувствовал, что сейчас засмеется. Похоже, это взыграла в нем овеянная наркотическим дымом кровь Димона или Саши.

«Друзья» сделали для него все что могли. И от Эльвиры его спасли, и от киллера, и с кровью ему помогли, даже с врачом договорились, чтобы Павлу предоставили отдельную палату. Но на этом их участие в его судьбе и закончилось. А ведь он не прочь был занять у Димона немного денег, чтобы добраться до Москвы. Ведь ехать туда нужно как можно скорее…

Кто-то несильно, но жестко и властно тронул Павла за плечо.

– Мужчина!

Голос едкий, скрипучий, как перо судьи, подписывающего приговор. Вроде бы и не громкий этот голос, но перестук вагонных колес не мог заглушить его.

Павел еще не открыл глаза, но уже знал, кому принадлежит этот противный голос.

Так и есть, перед ним стоял безликий, как ему показалось, человек в форменной одежде. Контролер. И сейчас он попросит предъявить билет.

– Ваш билетик!

Торопов лишь огорченно вздохнул в ответ. Нет у него денег на билет, поэтому и добирается он до Москвы на перекладных.

Вжав голову в плечи, не глядя в требовательные глаза контролера, Павел, опираясь на костыли, поднялся, навесил на шею картонку с выцарапанными на ней словами и выбрался в проход между скамейками. Контролер подался назад, чтобы костыль не отдавил ему ногу.

– Сами мы не местные, дом наш сгорел, жить негде, – озвучивая надпись на картонке, хрипел он. – Подайте, Христа ради, кто сколько может!

Прыщавая девушка с крашеными завитушками на голове спрятала глаза, чтобы не встречаться с ним взглядом; не старая еще, но морщинистая женщина с темным от загара лицом осуждающе покачала головой; узколицый длинношеий паренек презрительно скривил губы, старушка в пуховом платке перекрестилась, что-то прошептала себе под нос. Но милостыню никто не подал, хотя – и не только конспирации ради – Павел готов был ее принять.

Но обиднее всего было то, что контролер продолжал следовать за ним. Он больше не требовал билет, но заставил выйти из вагона на ближайшей станции.

Впрочем, Торопов пересел на следующую электричку, что шла в сторону Москвы. Сон, как известно, заглушает голод, и он уснул. Тем более что Павлу нужно было набираться сил.

Из больницы он удрал на следующий день в плачевном для себя состоянии, прихватив костыли. Но у него не было иного выхода. Во-первых, его враги могли узнать, где он находится, а выписываться из больницы в связи со смертью Торопову вовсе не хотелось. Во-вторых, встреча со следователем не входила в его планы. Киллера искать надо, ловить, а кому это нужно? Легче всего будет обвинить незаконно проживающего в чужом жилище Павла, а затем навесить на него покушение на жизнь Кости. Ведь документов у него нет, заступиться за него некому, а личность установить легко по дактилоскопической картотеке, по ней же определить судимость, что автоматически сделает его козлом отпущения.