Петр Северцев - Афера хакера

Я отправился к директору совхоза с вопросом, где можно оказать первую техническую помощь автомобилю, чтобы я мог спокойно доехать домой. Перед входом в административное здание я заметил две таблички. На одной из них было написано: «Правление совхоза „Едакинский“», а на другой — администрация села Нижние Едаки. Найдя директора, который оказался армянином по фамилии Кочарян, я задал ему интересующий меня вопрос. Он заверил меня, что нет никаких проблем и его родной брат-автомеханик Хачик, который обладает золотыми руками, возьмется за ремонт, причем сделает это почти бесплатно. Я очень удивился, но потом понял, что льготы объясняются распространившимися слухами о моих способностях ворошиловского стрелка. Армяне, видимо, не знали о том, что милиция отняла у меня «Макаров» для проведения баллистической экспертизы.

Выходя из здания правления, я снова обратил внимание на табличку. «Едаки» — очень уж знакомо мне это название, причем знаю я его недавно… Ба, да это же родина одного из моих заказчиков, банкира Василия Лагутина. Приятель еще постоянно жаловался на недостаток информации по поводу этой личности. Только Лагутин, кажется, родился в Верхних Едаках, если мне не изменяет память. Однако где есть Нижние Едаки, там, безусловно, должны быть и Верхние. Радуясь поразительной логике своего мышления, я решил поинтересоваться у директора совхоза насчет Лагутина.

К обеду Хачик, шустрый парнишка, действительно с золотыми руками, аккуратно выпрямил крыло автомашины, залепив разбитую фару скотчем и проведя еще ряд мелких операций по устранению возникших неисправностей, объявил мне, что можно ехать. Я отстегнул ему сумму, которая очень маленькой, да и просто маленькой мне не показалась. Хачик рассыпался в благодарностях и сказал, чтобы мы заезжали еще. Я сказал, что, может быть, заеду, но совсем по другому поводу.

Директор совхоза Кочарян-старший предложил нам пообедать в совхозной столовой, чем мы и не преминули воспользоваться. За обедом я спросил его:

— Скажите, а знает ли кто-нибудь в деревне Василия Лагутина?

Кочарян долго морщил лоб, советуясь за столом с соседями, и сказал, что хотя фамилию такую слышал, но знать его никогда не знал.

— В совхоз очень много новых людей приехало, — объяснил директор. — Старики повымирали, или дети их в город забрали.

Тут я уточнил, что Лагутин родом из Верхних Едаков.

— Так там и спроси! — горячо сказал директор совхоза. — Ты поедешь в Тарасов, и по пути как раз будет деревня Верхние Едаки. Там осталось всего десять домов, может, кто и знает. Обратись к Парфенову.

Так мы и поступили. Выехав на трассу, минут через двадцать я увидел указатель поворота на Верхние Едаки. Съехав с трассы, я обнаружил, что дорога как таковая практически отсутствовала. Было место, где можно проехать, причем в сухую погоду. Благо для БМВ мучения продолжались недолго, и через десять минут мы въехали в населенный пункт, состоявший из десяти домов, причем два из них явно пустовали. Я подъехал к ближайшему дому, и у бабки, которая ковырялась в своем огороде, спросил:

— Вы не подскажете, где найти Парфенова?

— А чего его искать? — удивилась старуха. — Вон его дом, через один от моего, — указала она направление мотыгой.

Мы проехали еще немного и остановились около большого, но приходящего в упадок дома, на крыльце которого сидел и смолил папиросу пожилой джентльмен в кепке «от Ильича». «Видимо, местный денди», — подумал я.

— Здорово, отец! — как можно более радостно прокричал я, выходя из машины.

— Ну, здорово, — сказал старик, пыхнув папиросой.

— Ну и места у вас, загляденье одно! Одна беда — проехать сложно.

— А ты не езди, ты пешком ходи — здоровее будешь, — мудро посоветовал он мне.

— Да мы просто мимо проезжали, вот и решили заглянуть в родные места своего друга.

— Какого из них? — равнодушно спросил старик.

Я присел рядом с ним, закурил свой «Соверен» и сказал:

— Васьки Лагутина. Он же родом из этих мест.

— Васька-то? Помню я его, — так же равнодушно ответил аксакал. — Сам-то он давно не заявлялся сюда, глянь, лет двадцать как будет… Уж и забыли его… Родителей его, когда Ваське лет пятнадцать было, схоронили — в грозу под молнию в поле попали… Вон там на старом кладбище похоронены, могилка уже давно развалилась. Приехал бы, поправил…

— Он теперь большой человек — банк возглавляет. Некогда ему.

— С какого это х… он стал большим человеком? — неожиданно удивился старик. — Балбесом и хулиганом рос. Все норовил какую-нибудь пакость сотворить. Один раз, помню, еще лет четырнадцать ему было… Как-то старуха моя, покойница, шла с ведрами с колодца, а этот пострел петлю положил на землю, гусей ловил. Вот моя бабка в петлю и попала, а он — возьми да дерни… Бабка упала, ведра на нее вылились, а водица-то холодная, колодезная. Бабку и пробрало, вскочила и как уе…ет его, сердечного, коромыслом по спине! Крюком-то ему спину до крови и распорола! Так шрам аккурат промеж лопаток и остался потом… Долго маманя его ходила ко мне разбираться, до самой смерти своей забыть не могла. А теперь, получается, большого человека коромыслом ох…ячили!