Петр Северцев - Афера хакера

Я подумал, что он не такой уж и хладнокровный, каким показался мне сначала, и отнюдь не так уж и доволен своим супружеским счастьем с этой блондинкой. Татьяна же сделала вид, что не обращает никакого внимания на возникшую в зале напряженность после скоротечного перемещения супруга на кухню, и любезно спросила меня:

— Ну-с, с чего мы начнем?

«И чем мы кончим? Все равно чем, лишь бы одновременно», — не удержался я в мыслях от пошлости.

— А начнем мы с вашего бывшего начальника. Меня интересует о нем все. Методы, которых я придерживаюсь в расследованиях, предполагают максимальный сбор информации о жертве преступления. В этом случае гораздо легче вычислить преступника.

Татьяна задумалась.

— Начну по порядку, — наконец сказала она. — Мы познакомились с ним девять лет назад на одной из тогдашних молодежных тусовок в Москве, на которой я присутствовала в составе студенческой делегации.

Я удивленно вскинул брови и спросил:

— А что там, простите, делал Евгений?

— Я точно не могу сказать, но предполагаю, что он был там по долгу службы. Впрочем, это я поняла позднее. С первых же минут нашего знакомства я поняла, что он является интересным собеседником и незаурядной личностью. Он мог, когда хотел, понравиться людям, и я не была исключением.

— Насколько я могу судить, ваши жизненные пути позже разошлись?

В этот момент в подтверждение сказанному мною в комнате появился Олег Яров с подносом, на котором стояли чашка кофе и тарелка бутербродов с ветчиной и осетриной.

Татьяна замолчала, выжидая, пока Олег также молча пройдет по комнате, поставит поднос и удалится на кухню досматривать футбольный матч.

— Да, наши пути разошлись. Но мы и не предполагали их как-то соединять, мы просто были хорошими знакомыми, не более того.

— Как же вы вновь встретились?

— После окончания университета я работала в разных местах, особых успехов у меня не было: преподавательская и журналистская деятельность меня по разным причинам не удовлетворяли. Как-то неожиданно позвонил Евгений и предложил мне переквалифицироваться и сменить работу. В то время я влачила не слишком блестящее существование в одной из местных газет, работы было не очень много, денег — еще меньше. Поэтому предложение стать референтом в одной из коммерческих структур показалось мне вполне привлекательным. Размер заработной платы, предложенной Зиминым, окончательно подвиг меня в этом направлении.

Я закончила курсы референтов, на всякий случай освежила свой английский язык и с тех пор до последнего времени работала у Евгения Зимина: сначала в торговом доме «Зитэк», потом — в областной администрации. Сейчас это называется Правительством губернии.

— Скажите, каков Евгений был как руководитель?

— О, выше всяких похвал. Он был прекрасным организатором, человеком, хорошо чувствующим конъюнктуру рынка. Под его руководством все работали четко и слаженно, причем я не помню случая, чтобы Евгений когда-либо повышал голос, кричал на кого-то. Хотя он был и требовательным. Его просто все любили как человека и руководителя.

«Как и за что его любили, я уже сегодня слышал, — про себя подумал я. — С твоих слов — не человек, а ангел господен».

— Как сказал ваш супруг, вы часто поздно возвращаетесь домой. Видимо, у вас много работы… Наверное, и заработки соответствующие?

— Да, большинство сотрудников, работавших у Евгения Константиновича, вполне обеспеченные люди. У всех квартиры, автомобили. Я езжу на «Фольксвагене».

«Ну, его я тоже знаю», — подумал я.

— Скажите, с вашей точки зрения, кого можно было отнести к недоброжелателям и врагам Евгения?

— Мне сложно об этом судить. Открытых врагов у него не было, а недоброжелателей всегда хватает у мало-мальски продвинувшегося вверх человека. Если вы пришли узнать мое мнение по этому поводу, то боюсь, что вы зря потратили время. Я не слишком была посвящена в дела Евгения, он всегда держал меня в некотором отдалении от глубинных процессов.

У меня появилось ощущение, что я зря теряю время. От этой блондинки действительно вряд ли чего можно добиться в подобной беседе, а идти на абордаж, с моей точки зрения, было еще рано. И все же я решил сделать ей маленькую пакость в конце нашей беседы.

— У меня есть необычный вопрос. Была ли у Зимина любовница?

При этих словах легкая полуулыбка, блуждавшая по ее лицу и выражавшая желание помочь в чем-либо собеседнику, сползла с ее лица, взгляд на секунду замер, и она уже более холодным, нейтральным тоном произнесла: