Татьяна Степанова - Душа-потемки

– Что еще?

– Есть еще один подвал – это уже внизу под химчисткой, подвальный этаж. Наши сейчас там работают, осматривают.

– Хорошо. Как-то ведь он покинул здание. Ищите все возможные пути отхода.

Щелк! Катя глянула в сумку. Вот черт, место в памяти диктофона закончилось. Тут все в самом разгаре, а у нее такой прокол… Прилюдно кассету не поменяешь, Елистратов тут сейчас царь и бог, хорошо еще ее здесь терпят пока, благо она увязалась за полковником Гущиным, которого Елистратов сам же и вызвал.

Зачем его вызвали сюда? Только лишь потому, что Ксения Зайцева – фигурант по делу, находящемуся в производстве в областном Главке? С формальной точки зрения все этим и объясняется, а если не с формальной…

В отделе часов, облокотившись о стойку, следователь прокуратуры допрашивал на протокол молодую смуглую женщину азиатской внешности, одетую в серый комбинезон. Из кармана комбинезона у нее торчали резиновые перчатки. По виду – явно уборщица.

– Это ведь вы первая обнаружили тело, Гюльнар?

Катя подошла ближе – тут пропустить ничего нельзя, важный свидетель. Но следователь прокуратуры – молодой – так строго глянул на нее, мол, чего тебе здесь надо? Тут допрос. А ты кто вообще такая?

И Катя вынуждена была ретироваться. И сразу же нашла, к кому пристроиться в качестве соглядатая: в парфюмерном отделе сыщики МУРа допрашивали еще одного свидетеля – очень красивую девушку с короткой стрижкой в джинсах и белой футболке.

– Да я только что на работу пришла… что случилось? Столько милиции, и у служебного входа милиция, и в нашей раздевалке… Мне даже переодеться не позволили. Алеша, что тут такое?

Блондин крепкого сложения, широкоплечий. Он появился и как тень, как страж встал за спиной девушки.

– Человека здесь убили, Вероника… Ничего не бойся, просто отвечай на их вопросы спокойно.

Голос у него глуховатый, тревожный.

– Хохлов, – к блондину обратился один из оперативников, – мы и с вами еще не закончили. Подождите вон там. Ваше присутствие тут необязательно.

– Понял, я просто хотел вам помочь. Вероника, все в порядке.

И его отшили тоже. Катя смотрела на этого самого Хохлова почти с сочувствием. Это про него полковник Елистратов упоминал: сотрудник универмага, который приходит раньше всех, вместе с уборщицей, и снимает здание с пульта.

– Кто он вам? – без обиняков спросил опер из МУРа красивую Веронику, когда Хохлов их покинул.

– Мы вместе здесь работаем.

– Ухажер ваш?

– Жених, – девушка, кажется, обиделась.

– Тогда понятно. Извините. Вы продавщица этого отдела, парфюмерного?

– Да.

– Ваша фамилия?

– Петрова.

– Вероника Петрова… Давно работаете в универмаге?

– Полгода.

– И как работа – устраивает?

– Ничего, сейчас выбирать особенно не приходится, тут платят.

– У вас полный рабочий день?

– Полный с девяти, мы обычно приходим к половине девятого, до половины девятого вечера. Универмаг закрывается для покупателей в восемь, но мы еще остаемся на полчаса, на час, это из-за выручки.

– Понятно. И так каждый день?

– Нет, обычно трое суток, потом выходной. Но сейчас моя напарница в отпуске, лето же… В Турцию уехала. Я ее подменяю, а когда у меня будет отпуск, она подменит меня.

– Вчера вы пришли на работу как обычно?

– Да, к половине девятого.

«Интересно, – подумала Катя, – а отчего же она, эта Вероника Петрова, продавщица парфюмерного отдела, сегодня опоздала? Ведь она же опоздала…»

Но опер этот вопрос пока задавать не стал.

– И все шло как обычно?

– Ну да, нормально.

– Много было покупателей?

– Да нет, не очень. Если честно, многие заходят к нам в универмаг только вот сюда, в парфюмерный отдел. Ну в смысле реальной покупки. А на остальное только глазеют, некоторые выше вообще не поднимаются.

– А вот эта клиентка… Сережа, ты с камерой? Поди сюда на секунду, – опер окликнул эксперта-криминалиста, закончившего снимать там, на втором этаже, постель и труп. – Я вас туда подняться не прошу, Вероника… нет необходимости. Но на снимки взгляните. Вы ее узнаете?

– Ой, мамочки… как ее убили? Когда?! А что у нее с лицом?

Свидетельница явно запаниковала.

– Так вы ее узнаете. Вы ее запомнили?

– Блондинка такая… вся из себя… вот ее пальто. Она была без него, когда вошла, держала его в руке, что-то вроде летнего кардигана. И еще на ней туфли были «Кристиан Лабутэн»… Я, помню, подумала, как она на таких каблуках… Как ее убили? Когда?!

– Мы с этим разбираемся. Так когда она пришла? Когда вы ее увидели?