Владимир Константинов - Жертва мистификации

— Здравствуй, красавица! — радушно приветствовал он секретаршу. — Я из налоговой полиции.

Беркутов был уверен, что в фирме о смерти шефа ничего не знают, а потому решил действовать под прикрытием налоговой полиции. Узнав о смерти, люди замкнуться и вытащить из них правду, будет также трудно, как одолжить денег взаймы.

При словах «налоговая полиция» птаха ещё больше напугалась, раскрыла свой «клювик» и долго не могла ничего «прочирикать».

— Здравствуйте! — наконец услышал Беркутов слабый ангельский голосок. — Вы к кому?

— Я к Михаилу Киприяновичу.

— Он пока ещё не пришел.

— Странно, — озадаченно проговорил Дмитрий. — А мы с ним договариваль ровно на девять.

— Вы присядьте, пожалуйста, — указала она рукой на кресло. — Он с минуты на минуту должен быть. Вообще-то, он никогда не опаздывает.

— Ну уж и никогда, — «не поверил» Дмитрий, садясь в кресло.

«Птаха» вновь чего-то испугалась, но мужественно ответила:

— Никогда.

— Значит, вчера сильно перебрал. Потому и не смог вовремя проснуться, — высказал он предположение.

— Это вы о чем? — не поняла секретарша.

«Откуда он такую выписал?! — невольно подумал Дмитрий. — Не иначе из какого-нибудь закрытого монастыря. Этакое невинное создание».

— Перепил, говорю, вчера ваш шеф.

— Что же вы такое говорите, — укоризненно покачала головкой девушка. — Неудобно даже слушать.

— Так он у вас ещё и трезвенник?! — «удивился» Беркутов.

От подобных слов «птаха» отчего-то совсем расстроилась. Его голубенькие глазки стали растерянными и глубоко несчастными. В это время из кабинета с табличкой: «Заместитель генерального директора Садальский Владимир Ильич» вышел статный мужчина лет сорока приятной наружности в добротном светло-сером костюме.

— Михаил Киприянович, у себя? — спросил он секретаршу.

— Нет. Он ещё не пришел, — ответила та.

— И не звонил, что задержится?

— Нет.

— Странно. Это на него не похоже. Что же с ним могло случится? — Обратил внимание на Беркутова. — Вы его ждете?

Оценив обстановку, Дмитрий решил действовать с заместителем директора в открытую. Втал. Достал удостоверение, протянул его Садальскому.

— Скорее, мне нужны именно вы, Владимир Ильич.

Садальский раскрыл удостоверение. Прочитал. Брови его удивленно взлетели вверх.

— Вот как! А в чем, собственно, дело, Дмитрий Константинович? — спросил он, возвращая удостоверние.

— Может быть, мы пройдем в ваш кабинет?

— Да-да, конечно. Будьте добры. — Он открыл дверь, пропустил вперед Беркутова. Затем прошел к столу, сел, указал рукой на кресло за приставным столом. — Присаживайтесь. — Подождал, пока Дмитрий сядет. — Я вас слушаю.

— Дело в том, Владимир Ильич, что Аристархов сегодня ночью покончил жизнь самоубийством, выбросившись из окна своей квартиры.

Широкоскулое симпатичное лицо замдиректора побледнело, резко обозначились скулы.

— Недеюясь, это шутка? — спросил он тихо и раздельно, почти не разжимая губ.

— Разве я похож на шутника?

Садальский выдвинул ящик стола, достал пачку «Мальборо», закурил. Руки его тряслись. Долго смотрел в одну точку за окном.

— Но почему?! — проговорил с болью в голосе. Видно, у него были хорошие отношения с шефом. — В чем причина?

— Именно это я и пытаюсь выяснить, — ответил Беркутов. — Вы видели его вчера?

— Ну, разумеется. Вечером мы с ним обсуждали вопросы, связанные со строительством в Кемерове специализированного торгового центра.

— У вас есть филиалы и в других городах?

— Да. Фирма довольно крупная. В начале года мы договорились с одной германской фирмой о совместном строительстве в Кемерове торгового дома. Возвели уже нулевой цикл. Затем в немецкой фирме что-то не заладилось и она не выполнила несколько условий договора. Вчера мы обсуждали эти вопросы и решили отказаться от услуг данной фирмы.

— Это как-то растроило Аристархова?

— Да нет, что вы. Совсем наоборот. Он был даже доволен. Мы просчитали свои возможности и поняли, что сами вполне потянем это строительство.

— В котором часу это было?

— Что именно?

— Ваш разговор с Аристарховым?

— Я ведь сказал — в конце дня. Расстались мы в половине седьмого. Он сказал, что на семь у него назначена встреча.

Внутри у Беркутова все встрепенулось, будто у гончей, почуявшей след зайца.

— Что за встреча? С кем?

— Он не сказал. Сказал только, что его ждут к семи.

— Эта встреча каким-то образом была связана с вашей работой?