Владимир Константинов - Жестокие игры

— А кто же он такой?

Кирсанов пожал плечами.

— Трудно пока сказать с определенностью, но думаю, что он является агентом ФСБ.

— Отчего вы так думаете?

— Это видно по его тщательно разработанной легенде, организации побега из колонии вместе с известным криминальным авторитетом Афанасием Ступой по кличке Туча. Инсцинировкой убийства охранника и захвата заложника. «Убийство» охранника сразу ставило агента вне подозрений. А Ступа вводил его прямиком в систему Сосновского.

— Логично. Но я знаю, что в ФСБ много людей Сосновского.

— Это говорит лишь о том, что те, кто отвечает за операцию, учли это обстоятельство.

— И что же Снегирев? За ним следят люди Сосновского?

— Я пока не знаю, чьи это люди, но слежка за ним ведется по всем правилам. Но парнишка действительно очень талантливый и, когда это ему необходимо, ловко освобождается от «хвоста».

— Какого ещё хвоста? Ах да, в смысле «хвоста». Понятно.

— Снегирев иногда звонит из автомата по одному и тому же номеру. Нам удалось его записать.

— Кому принадлежит телефон?

— Некой Марии Ивановне Студенцовой, пенсионерке. Всю жизнь проработала библиотекарем в районной библиотеке. Но полагаю, что это либо явочная квартира ФСБ, либо Студенцова является их связной.

— Очень хорошо поработали, Виталий Семенович, Я вами доволен.

— Ничего особенного, Петр Эдуардович. Работа, как работа. Обычная. А что делать с этим парнишкой?

— Пока-что следить за каждым его шагом. И, естественно, — за людьми Сосновского. Нам необходимо проникнуть в планы этого черного карлика. Понятно?

— Понятно. — Кирсанов встал. — Мне можно идти?

— Да, пожалуйста, Виталий Сергеевич. — Потаев и встал и пожал на прощание руку Кирсанова.

Оставшись один, Потаев глубоко задумался. Если этот Снегирев, как утверждает Кирсанов, агент ФСБ, а он, Потаев, склонен думать, что так оно и есть, то почему пришел за защитой к нему? Не уверен, что ФСБ способно его защитить от Сосновского? Вполне вероятно, что так. Здесь многое неясно. Отчего, к примеру, Снегирев расстроил сделку фирмы Танина с кампанией «Боинг» и, наборот, заинтересован, чтобы её заключила одна из компаний Потаева? Ведь на такое Снегирев не мог пойти без ведома своего руководства? Не мог. Интересная получается арифметика! Выходит, что та часть ФСБ, которая стоит за этим парнем, ему, Потаеву, доверяет и поддерживает в борьбе с Сосновским? Выходит, что так. Потаев был уверен, что и в других правоохранительных органах найдется часть людей, и немалая, которая готова оказать ему поддержку. Вот если бы объеденить их усилия, то... Н-да. Но вот как это сделать? Слишком сложная арифметика.

Петр Эдуардович давно понял, что произошел раскол страны на два вражлдующих лагеря: на тех, кто желал добра России и тех, кто стремился всеми правдами и неправдами урвать от неё побольше кусок для себя. И произошло это не сейчас и даже не с началом перестройки. Нет. Как любил говорить её вдохновитель и организатор, «процесс пошел» гораздо раньше. Работая в Министерстве черной металлургии Потаев видел, как много в стране истинно толковых, грамотных руководителей, инициативу которых тормозили спускаемые сверху глупые директивы. Вот почему он ратовал за коренную реформу в народном хозяйстве и внедрение рыночных отношений в экономике. Это бы способствовало появлению новых Строгановых, Морозовых, Третьяковых. Страна бы получила новых рачительных хозяев, способствующих процветанию страны. К сожалению, к её руководству, а в особенности — к руководству партией все больше приходили политические трескуны, выскочки, подхалимы и лизоблюды, единственным стремлением которых было — стремление побыстрее добраться до кормушки. Чтобы обеспечить себе карьеру они были готовы продать отца и мать. Потаев до сих пор не может без стыда вспоминать все эти панегирики стареющим генсекам. А эти бравые ребята с хорошо поставленными голосами, славившие на партийных форумах партию и лично... Тьфу! Противно даже вспоминать. А ведь все это кто-то режиссировал? Было у таких за душой что-то святое? То-то и оно. Именно такие, добравшись до власти, и развалили некогда могучую державу, принимая глупые, а, порой, просто преступные законы, вроде отмены показателя снижения себестоимости продукции. И именно они с началом перестройки первыми почувствовали, что пришло их время и толпами бросились осваивать рынок, не брезгуя никакими методами. Грянувшая амнистия выпустила на волю крупных спекулянтов, взяточников и казнокрадом. Объединившись с вчерашними партийными и комсомольскими лидерами, они принялись рвать страну на части, пустили с молотка. Она стремительно катилась к пропасти. К счастью, грозящую ей опасность, понял не один только Потаев, но и многие бывшие руководители. Да, они зачастую использовали те же методы, что и сосновские, — иначе было нельзя, иначе бы невозможно было выстоять в конкурентной борьбе. Главное — во имя чего это делалось. Но, кажется, Сосновский и компания, догадались о грозящей им опасности со стороны Потаева и других и начали войну. От её исхода многое зависит — станет ли Россия на путь экономического возрождения и процветания, займет ли в мире подобающее ей место великой державы или превратиться в мировую свалку, а её граждане будут обречены на вымирание.