Александр Войнов - И простил нам грехи наши...

– Бардзо дзенькую за поэтическое сравнение, – Стеф взял двумя пальцами под козырек. – Я людына чести и в долгу не залышусь.

– Мой юный друг, – заметил Левша на прощанье – теперь я вижу, что ты на подъёме. Как только у тебя появляется кураж, ты сразу же начинаешь переходить на Закарпатское наречие. Я ни на минуту не сомневаюсь, что ты порядочный человек. Ведь ты тоже аристократ от рог до копыт. Но если опять накружишь леденцов или восточного рахат-лукума, ты мне долю не выделяй, у меня на сладкое аллергия. Да, и вот ещё что. Как только приедешь в Питер, прогуляйся по Невскому, загляни в парфюмерный магазин и купи туалетную воду. От тебя псом пахнет. Но, не вздумай брать «Шипр» или «Тройной», а то сразу спалишь хату. Возьми что-нибудь поприличнее.

Получив «добро» и финансовую поддержку, авантюрист укатил пытать счастье в Северную столицу.

В игорном бизнесе завязать нужные знакомства не пришлось, не помогли ни научная степень, ни правительственные награды, но в каком-то ночном ресторане Стеф, с подачи Феоктистова, сошелся с расторопным финном, приехавшим в Питер по торговым делам. Узнав, что его новый знакомый представляет преступный мир, чухонец предложил выгодное дело, в случае удачного исполнения которого, Стеф получает на руки восемьдесят тысяч зелени. Работа предстояла не пыльная. Недалеко от Апраксиного двора, в переулке доживала свой век престарелая парочка, у которой квартира напоминала исторический музей. Дедуган в блокадном Ленинграде служил в интендантской части и времени даром не терял. Финн показал Стефу десять фотоснимков самых ценных экземпляров и согласился ждать один месяц.

Стеф позвонил Левше и опять потребовал на подмогу домушника. Вдвоем с приехавшим скокарем Фимкой Чистоделом они сняли квартиру напротив, и день, и ночь вели наблюдение. Когда выяснилось, что старички не выходят из квартиры, а все необходимое им приносит домработница и, выкрасть антик в чистую не получится, в непутевую Стефову голову пришла бедовая мысль. Он облазил все барахолки, за бесценок скупил у старьевщиков с десяток предметов, хотя бы внешне, смахивающих на заказанный антиквариат, вымазал весь этот хлам темно-бурой жидкостью, напоминающей запекшуюся кровь, упаковал в старый баул и поздней ночью спрятал на чердаке, где жили старики.

В пасмурный, дождливый день он приказал финну ждать их в ста метрах на углу Апраксиного двора с двенадцати до часа. Без четверти час Стеф и домушник Фимка пулей вылетели из подъезда и, подбежав к машине заказчика, бросили на заднее сидение объемистый баул. Стеф плюхнулся рядом с побелевшим финном и, вытирая платком окровавленные руки, заорал истерическим фальцетом:

– Гони быстрее!!! Если спалимся, всем пожизненное. Хозяева на месте застукали. Пришлось замочить. А ты, голубе сызый, как организатор, пойдешь «паровозом».

– Каак этто пааровозом? – спросил финн.

– Пааровозом, этто пеервым по делу, – еще громче прокричал ему на ухо Стеф, – и уже не отвертишься.

Чистодел Ефим с осуждением посмотрел на Стефа.

– Не ори, не дома, и дома не ори, – угрюмо проскрипел Фимка, – если лягавые сцапают, всем нам гаплык. Надо быстрее делать расход и уносить ноги в разные стороны. Кажется, соседи по лестничной клетке нас срисовали на выходе. Наверняка, уже звонят в ментовскую.

Домушник решительно расстегнул злополучную сумку и, демонстрируя финну окровавленные ценности, зловеще заявил:

– За такую работу надо бы добавить за вредность, но я человек слова, пусть будет по-твоему. Забирай товар, раскошеливайся и теряйся на все четыре стороны.

Скокарь Фимка хлопнул по спине ошалевшего чухонца.

– Чтто значит, – рааскошеливайся? – заерзал на сиденье « пааровоз».

– Давай быстрее расчет и высади нас на Обводном канале, – скомандовал Стеф тоном, не терпящим возражений, – А то, из-за нас и ты засветишься. А так, мы тебя не знаем, ты нас не знаешь. Мы на автовокзале на «частника» пересядем. Расход – вода, с деньгами горе не беда!

Домушнику Стефан выделил только восьмую часть от общей суммы.

– Твоя квалификация не пригодилась, – пояснил он, – это была уже не кража, а афера. Поэтому и доля твоя поменьше будет. А нашему другу передавай пламенный привет от Свирида Голохвостова. Ему и этого будет достаточно. Этот чистоплюй хочет дома сидеть в тепле, а по большой нужде сходить, и не надуться. Так нэ бувае. И вообще, у этого старого мерина на сладкое аллергия.

– По блатному ты, Стец, не прав, – заявил Стефу домушник Фимка, пряча в боковой карман пачку новеньких долларов, – у Левого на таких стрикозлов как ты аллергия, и встречаться тебе с ним не советую.