Анатолий Галкин - Обжалованию не подлежит

На Бакунину напал какой-то ступор. Она не орала, не дергалась, не делала большие глаза. Она замерла и с трудом произнесла простую фразу.

– Ты что это, Ваня?

– Я же предупреждал, что ты зря меня пригласила… Хотя, оно без разницы. Я убил бы тебя все равно.

– За что?

– За Шадринск… Накройся. Смотреть противно!

– Да, сейчас… Но одеяло на пол упало.

– Подними!

Она послушно перевернулась на живот и смешно поползла к краю кровати, за который сползло сброшенное ей одеяло…

Вероятно, киллер медлил, видя живые глаза жертвы. А когда Бакунина повернулась к нему спиной и всем остальным, Иван поднял пистолет и, почти не целясь, дважды нажал спусковой крючок.

Звуки выстрелов были резкие, отрывистые и тихие, как обычные хлопки в ладоши. Не стрельба, а жидкие аплодисменты…

Иван подумал, что третий контрольный выстрел не нужен. Одна пуля попала под правую лопатку, другая – под левую… Было ясно, что журналистка его уже не слышит. Но он отчетливо произнес:

– Это тебе за Шадринск!

Сказал, нервно улыбнулся, прицелился и выстрелил третий раз. Теперь пуля вошла точно между лопаток…

Они и в этот день не пошли на пляж… Они не Сизифы какие-нибудь, чтоб в жару бегать по горам!.. На сегодня Вадим с Ириной запланировали пикник на природе. Но не на открытом солнце, а в тенистом лесу у водопада.

За виноградниками начиналось то, что в центральной России называют сосновым бором. Две-три сотни деревьев, заросли непонятных кустов, обломки скал, поросшие мхом, и солнечная поляна в центре этой красоты.

Молодожены разместились в тени. Здесь было все, как они хотели. Правда – водопад оказался небольшим. По отвесной скале неслышно и вяло стекала тонкая струйка воды… Даже, не стекала, а капала в разных местах.

Очистив поляну от шишек, Хилькевич постелил одеяло и начал раздеваться. А Ирина уже была в купальнике. Первым делом она сбросила сарафан на соседний куст с ароматными желтыми цветами.

Рядом стояли сумки с красным вином и простой закуской. Этого хватит до вечера… Одним словом – все говорило о предстоящем райский отдыхе!

Для начала они просто легли на спину и стали смотреть на чистое небо, которое синело в просветах между сосновыми ветками… Сюда не доходили звуки пляжа и шум шоссе. Но и тишины здесь не было. В скалах свистел ветерок, деревья скрипели, шурша иголками, капли водопада шлепали по лужицам… А еще запах! Он земли шел «чарующий аромат» прошлогодней прелой хвои и странных местных цветов.

Читать не хотелось… Вадим взял приемник и попытался найти подходящую музыку. Но в эфире звучала сплошная дискотека. Казалось, что одинаковые голоса производят похожие воющие звуки.

– Я чувствую, Ирина, что старею.

– Не очень заметно!

– Я не об этом… Я о музыке. Хочется спокойных мелодий, хочется классики, хочется осмысленных слов… Меня стали раздражать современные песни.

– А меня они всегда раздражали. И это не потому, что я старая. Просто у нас с тобой, Вадик, есть вкус. Мы с тобой эстеты! Мы с тобой из интеллигенции, из той тонкой прослойки, которая на радио и ТВ не делает рейтинга.

– Да, рейтинг – это у них бог и царь!

На какой-то волне начался перезвон курантов, и веселый девичий голос стал скороговоркой сообщать главные новости планеты… Сначала было сказано, что в Сочи из роддома украли младенца, потом – про русскую любовницу американского гитариста. Но третья новость могла стать сенсацией мирового масштаба.

Дикторша радостно сообщила, что сегодня утром в своей квартире была найдена журналистка Алла Бакунина – убита тремя выстрелами в спину…

Хилькевич перевернулся на живот, подполз к сумкам и вытащил два сотовых телефона. Один из них он положил на живот Ирине, а другой себе.

– Не поняла тебя, Вадик!.. Ты на что намекаешь?

– Не поняла? Жаль!.. Я уж поверил, Ирина, что ты и точно из прослойки. Из тех, у кого вкус, дедукция и интуиция.

– Сейчас обижусь!.. Извиняйся!

– Извиняюсь. Ты, Ирина, очень умная. Даже слишком!.. Но вот не могла понять, что тебе сейчас будет звонить генерал Вершков.

– Так, Вадик. Я, видишь ли, свой аналитический ум в Москве оставила. Поэтому – давай подробности.

– Слушай сюда… Сегодня утром убили Бакунину.

– Знаю!

– Она была очень оппозиционная журналистка.

– Знаю, Вадик. Переходи к делу.

– Перехожу… Во вчерашней газетке писали, что для Кремля Бакунина, как кость в горле. И что на самом верху ее очень бы хотели убрать… Делаю вывод, что западная пресса уже кричит, что лично Президент убил свободную журналистку… Ты согласна, Ирина?