Анатолий Безуглов - Рассказы и повести

– Интересные сведения получил Владимир Гордеевич о Калгашкиной,– сказал Орлов.

Он посмотрел на старшего лейтенанта, как бы предоставляя ему слово.

– Можно?– на всякий случай спросил тот.

– Конечно, конечно.

– Я уже докладывал своему начальству. А теперь вот вам… Итак, по порядку.– Фадеев раскрыл блокнот.– Установлено, что приблизительно месяц назад на нашем рынке некто по фамилии Глушко торговал апельсинами. Такой чернявый, с усами. Говорят, похож на грузина… Его же видели в доме ЖСК «Салют». Жил некоторое время у Калгашкиной.

– Помните, Юра Бобошко говорил, что у Ирины Алексеевны появился новый, очередной муж в кавычках, грузин? – напомнил Орлов.

– Помню, конечно,– ответил я.

– Мы стали выяснять,– продолжал инспектор ОБХСС.– В то же время по документам магазина «Овощи-фрукты», где заведующая Калгашкина, было получено две тонны марокканских апельсинов. Но в продажу они не поступали. Это подтвердили работники магазина – грузчик и уборщица.– Владимир Гордеевич отложил блокнот.– Я думаю, грузчика и продавца заменил этот самый Глушко. Но не в магазине, а на рынке. Действительно, никто из жителей микрорайона апельсинов в магазине не видел. А на рынке в то время были. И кто продавал? Глушко.

– А что говорит Калгашкина?-спросил я.

– Мы еще по этому поводу не беседовали,– ответил Фадеев.– Однако ей трудно будет оправдаться. В день отпуска апельсинов с базы, а также на другой и третий день она не была на работе. Взяла бюллетень. Но на самом деле, как установлено, ездила в дом отдыха в Светлоборск… Тогда я вызвал врача, который дал бюллетень. Та расплакалась и тут же призналась, что больничный у нее просила сама Калгашкина. И врач прямо в магазине выписала ей бюллетень…

– За что же она так благоволит к Калгашкиной?– поинтересовался я.

– Все то же, Захар Петрович. Виноградик получше, помидоры посвежее,– повторил старший лейтенант слова Ирины Алексеевны.

– Да,– вздохнул Орлов,– продавать совесть врача за килограмм помидоров.

– Уж так просила не доводить до сведения руководства поликлиники,– сказал Фадеев.– Сынишка, мол, у нее болеет, витамины нужны. Вот и попутал бес…

– Теперь прикиньте, Захар Петрович,– сказал следователь,– какой барыш они получили от этой сделки! Глушко продавал апельсины по шесть рублей, не так ли?– посмотрел он на старшего лейтенанта.

– По шесть.

– А розничная цена в магазине два рубля. Две тысячи килограммов помножить на четыре… Восемь тысяч рублей,– подсчитал Орлов.

– У нас есть сведения, что Калгашкина грела руки не только на апельсинах,– сказал инспектор ОБХСС.– И эти сведения мы сейчас проверяем.

– А Глушко? – поинтересовался я.

– Ищем голубчика. Уже есть кое-какие успехи…

Следователь посмотрел на часы.

– Извините, Захар Петрович, у меня сейчас допрос Дроздова… Присутствовать не желаете?

– Хочу,– сказал я.– Тем более, в большой обиде он, что повесткой вызвали.

– А как же еще? Дипкурьером? – усмехнулся Орлов.

Дроздов явился в кабинет следователя с недовольным лицом, но, увидев меня, поздоровался довольно вежливо. Однако не скрывал, что процедура заполнения сведений в бланке протокола допроса ему неприятна.

– Валерий Семенович,– начал Орлов,– вы подписывали Калгашкиной ордер на вселение в квартиру ЖСК «Салют»?

– Как и многим сотням новоселов в нашем городе… И всегда радуюсь, что люди получают новые квартиры,– ответил Дроздов.– Дай бог многим такой праздник.

– На каком основании вы выдали ордер Калгашкиной на трехкомнатную квартиру?– продолжал следователь.

– На основании решения горисполкома… А исполком исходил из того, что у Калгашкиной в семье было четыре человека… И если кое-кто идет на подлог, то пусть сам и отвечает за этот самый подлог… Или вы со мной не согласны, товарищ следователь? – посмотрел он на Орлова.

– В протоколах общих собраний членов ЖСК «Салют» есть только решение о принятии заявления Калгашкиной на однокомнатную квартиру,– продолжал Орлов спокойно.– И вдруг она получает трехкомнатную… Вы должны были знать, что это незаконно.

– Почему? – воскликнул Дроздов.

– А потому, что общее собрание членов ЖСК решения о предоставлении Калгашкиной трехкомнатной квартиры не принимало. Выходит, что вы, не проверив, поставили свою подпись.

– Лично я смотрю и подписываю документы, которые готовит и проверяет инспектор управления. Вот у нее и спрашивайте, почему мне подсунули эту липу! – приподнявшись со стула, выпалил Дроздов.– Я не могу контролировать каждую бумажку! Физически не в состоянии! Через мои руки их тысячи проходит! Или прикажете бросить все дела и заниматься только тем, что проверять каждое сведение, каждую буковку? Зачем, простите, тогда инспектора?