Андрей Стрельников - Я — убийца

— Ты что, оглох, балбес? — Костя с кем-то мило беседовал по телефону. — Я же сказал: через неделю! Все! Привет жене. Что? Все, я сказал! Закончили!

Интересная манера вести разговор — отметил Максим. Говорить, не слушая ответов. Он-то уже привык к этой особенности, а вот другие… Максим задумался. Баргузов всегда так говорит по телефону — нетерпеливо, отрывисто. Но вспомнился случай, когда из сауны доносилось терпеливое, монотонное бормотание: «Да, хорошо… Ладно, пока… Привет жене… Хорошо…» Ровно без всплесков, как… Сердце кольнуло, и жаркая волна прилила к горлу… Как магнитофон…

— Максим, твоя вечная невеста готова выслушать полную гнева обличительную речь — касательно своего предосудительного поведения — и со смирением принять приговор.

Он вздрогнул и обернулся. Перемены, происшедшие с Кирой, впечатляли. Перед ним стояла стройная, подтянутая женщина, несколько легкомысленно одетая, что отнюдь ее не портило. Лицо посвежело, на щеках играл нежный румянец. Искусно подкрашенные глаза лучились плутовским весельем. От Киры исходил едва уловимый аромат французского парфюма.

— Присядь-ка, слабая женщина. — Максим кивнул на кресло. — Ваше поведение, мадемуазель, — это, к счастью, только ваши проблемы. Я хотел поговорить о проблемах, которые ты создаешь другим людям.

Он внимательно посмотрел ей в глаза. Она отвела взгляд, засуетилась, заерзала в кресле.

— Что ты имеешь в виду? Какие проблемы я создаю? И кому?

Максим демонстративно отвернулся, занялся кофеваркой.

— Кофе будешь? — спросил он, не оборачиваясь, и, услышав утвердительное мычание, сварил две чашки.

Когда Кира поднесла к губам чашку, он спросил:

— Сколько ты должна Татьяне за дачу? Когда обещала отдать? Почему прячешься?

Кира внешне никак не отреагировала. Она медленно, маленькими глотками отхлебывала из своей чашки и смотрела прямо перед собой, мимо Максима. Он заметил, что глаза ее повлажнели, но голос оставался твердым.

— Ты уверен, что должен влезать в это дело? Оно ведь тебя никаким боком не касается…

— Касается! — перебил ее Максим. — Касается! Ты же не сволочь, Кира. Я знаю это, и ты знаешь, что я знаю. Что случилось? Объясни, будь добра! — Она молчала. Лицо ее сморщилось, разом потеряв привлекательность. По щеке прокатилась слезинка. — Ты же знаешь, из-за чего они продавали дачу. Будь на твоем месте кто-то другой, — он бросил взгляд в сторону директорского кабинета, — я бы и разговора не затевал. Но ты-то, ты!.. Ты же нормальный человек! Решила попробовать себя в роли рэкетирши?

— Ничего я не решала, Макс, — вздохнула Кира. — Так получилось. Жизнь все решила.

Максим удивленно посмотрел на нее. Покачал головой.

— Что значит — жизнь решила? Что заставило тебя обманывать людей, которые тебе верили? Зачем ты покупала дачу, заведомо зная, что денег у тебя на нее нет?

Кира достала из сумочки зеркало, платок. Тщательно вытерла слезы. Макияж был безнадежно испорчен, и она досадливо поморщилась.

— Пойми, Максик. Мне же обещали эти деньги. В долг, конечно, но обещали. Еще за пол года до покупки…

— Что, обещали и не дали? — Максим смотрел на Киру с недоверием. — Кто же это?

— Вот-вот… — Она кивнула. — В этом и состоит главная проблема. Петя обещал. Генин.

— Вон оно что… — протянул Максим. — Постой-ка, но ты же купила дачу уже после… Ну, позже?..

— Да, конечно, — согласилась Кира. — При том разговоре присутствовал Бар. Я — к нему. Он — с широкой душой, мол, если тебе Петька обещал, можешь на меня рассчитывать. Только не сразу. Через недельку-другую. Ну я и оформила покупку, обещав отдать остальное через две недели.

— И что?

— А ничего. — По ее щеке снова прокатилась слеза. — Я ему все объяснила, а он мне — твои, мол, проблемы. Сколько, говорит, тебе не хватает? Восемнадцать? О’кей, решим. Дам, если переоформишь дачу на меня. — Кира разрыдалась, и Максиму пришлось ее успокаивать.

— Продай к чертовой матери эту дачу! — решительно заявил он. — Продай — и дело с концом! И с Татьяной рассчитаешься, и свои деньги вернешь.

Она криво усмехнулась, стараясь не смотреть на Максима.

— Думаешь, ты один такой умный? А чем я, по-твоему, занимаюсь целый месяц? Думаешь, это легко? Уже всех риэлтеров обегала! — Она опять вытерла слезы, уничтожив последние следы косметики. — Сейчас осень! В стране кризис! А домик летний, старенький. Желающих продать — море. Желающих купить — никого. Я же ради этого и отпуск взяла. Думаешь, я развлекаюсь? Приятно мне, что ли, от Таньки прятаться? Я же все понимаю, Макс. И Илюшку с пеленок знаю…