Андрей Воронин - Таможня дает добро

Джип промчался по кольцевой каких‑нибудь километров пятнадцать, затем свернул. А через час двух ящиков в темно–синем джипе уже не было. На сиденье, завернутый в газету, лежал один из стержней.

Ровно в два часа джип Геннадия Павловича Барановского был уже на Комсомольском проспекте. Барановский легко, молодцевато, выбрался из машины, взглянул на окна квартиры своего знакомого и взмахнул рукой. Хозяин квартиры смотрел на улицу немного заискивающе и в то же время настороженно улыбаясь.

Дверь открылась словно по мановению волшебной палочки, затем захлопнулась. Два охранника остались в джипе. В руках Барановского был маленький кейс с кодовым замком. Он, даже не воспользовавшись лифтом, поднялся на второй этаж. И здесь дверь отворилась, снова словно бы по волшебству. Хозяин квартиры Кирилл Петрович Карпов, мужчина лет пятидесяти, с довольно заурядной внешностью, но при дорогих часах и перстнях, улыбался, протягивая Барановскому руку.

— Здравствуй, здравствуй, Гена! Ты, как всегда, пунктуален.

— Сведенборг здесь? — спросил Барановский, коротко глянув в глаза хозяину квартиры.

— Здесь, а где же ему быть? Если Кирилл Петрович Карпов берется за дело, то знай, все будет выполнено в срок, как условленно.

— Это ты мне, Карпов, не рассказывай, побереги басни для какого‑нибудь лоха. Я‑то тебя давно знаю, и обещаниям твоим цена тоже невелика.

— Ты, Геннадий Павлович, сильно меня не упрекай, не наезжай, как говорится.

— Ты меня не интересуешь, Карпов. Где швед Сведенборг?

— Проходи, в гостиной швед сидит. Геннадий Павлович Барановский даже не снял

плащ. Он был без шляпы, очки в тонкой золотой оправе поблескивали на сытом, хорошо выбритом лице. Барановский распространял вокруг себя запах дорогого одеколона, изысканный и терпкий. Хозяин квартиры открыл дверь в гостиную, вошел первым.

Швед, худой как жердь, в серебристо–сером костюме, поднялся из глубокого кресла. Улыбнулся несколько дежурно и чуть настороженно. У него были очки, такие же, как у Барановского, и, возможно, только этой единственной деталью они походили друг на друга.

— Это господин Конрад Сведенборг, а это Геннадий Павлович Барановский, — вставил хозяин квартиры, приглашая Геннадия Павловича занять кресло напротив шведа.

Барановский уселся в кресло. Тут же на столе появились рюмки для коньяка, стеклянная тарелочка с лимоном, орешки, шоколад и бутылка дорогого коньяка. Рюмок на столе было две, только для гостей. Барановский посмотрел на Карпова, тот понимающе закивал, не замедлил исчезнуть за дверью. На кухне зашумела вода.

— Господин Сведенборг, — спокойно глядя на застывшее в напряжении лицо шведа, произнес Геннадий Павлович, — мне известно, что ваша фирма интересуется редкоземельными металлами.

— Это так, — сказал с легким акцентом швед.

— Я знаю, что у вас довольно сложное производство, огромное.

— Это так.

— Я хочу вам кое‑что предложить.

— Я вас слушаю, господин Барановский.

— Но может быть, мы поговорим не здесь, а в другом месте?

— Почему не здесь? — насторожился швед.

— Понимаете, господин Сведенборг, разговор чрезвычайно серьезный, и я бы хотел провести переговоры с глазу на глаз.

— Кто вам мешает?

Геннадий Павлович посмотрел по сторонам, его лицо исказила гримаса неудовольствия. Затем он положил кейс себе на колени, покрутил колесики кодового замочка, поднял крышку и подал шведу стержень.

Тот взял кусок металла и будто бы с непониманием посмотрел на Барановского.

— Это что? — спросил швед.

— Там все написано.

Швед принялся рассматривать стержень. На краю была маркировка. Он взвесил на руке металл и подал его Барановскому.

— Да, думаю, поговорить стоит.

— Карпов! — крикнул Геннадий Павлович. — Хозяин появился незамедлительно, словно стоял за дверью. — Мы тебя покидаем.

— Чего так? Коньяк не тронут, вы бы хоть для приличия выпили.

— Это всегда успеется.

Они вышли из подъезда, сели в джип.

— Коля, заедь куда‑нибудь, — сказал Барановский, — где нас никто не услышит.

Через пять минут машина стояла уже в другом дворе. Охранники вышли из нее и устроились на детской площадке рядом с маленьким домиком, выкрашенным ярко–зеленой масляной краской, с металлической горкой, выходящей из чердачного окошка.

— Можно еще раз взглянуть?

— Конечно, можно, — Барановский проделал манипуляцию с кейсом, подал ниобиевый стержень представителю шведской компании.