Андрей Воронин - Таможня дает добро

Овчаренко включил рацию.

— Геннадий Павлович, он их обоих убрал.

— Идиоты, догоните его! — кричал Барановский, не понимая, что могло случиться, не представляя, кто мог сидеть за рулем «УАЗа.»

— На чем догнать? — спросил Овчаренко.

— Но эти же мудаки, таможенники, на чем‑то приехали, не пешком же они сюда шли?

— Он прострелил колеса и радиатор.

— Козлы! — выругался Барановский и зло посмотрел на Токарева, словно тот был виноват во всем происшедшем.

Затем его злость стала еще большей. Он смотрел на свой мощный мерседесовский джип. Но какой от него сейчас мог быть толк, если машина на одном берегу, а дорога начинается на другом.

Раймонд стоял опустив глаза, еще не веря в то, что уцелел.

— Он уехал! Все, мы его не догоним! — кричал Овчаренко в рацию.

— Я это понял, идиот! — сказал Барановский. — Жди, сейчас приплывем.

На лодке Раймонда они добрались до причала.

— Хрен его знает что это такое! — выругался Барановский, глядя на два трупа. — Ты уверен, что это была машина Саванюка?

— Абсолютно. Я номера разглядел.

— За рулем, за рулем кто был?

— Я не знаю, — покачал головой Раймонд, — я его не рассмотрел.

Лицо Барановского перекосила бессильная злоба. Он злился не из‑за того, что погибли таможенники, и интересовался машиной не потому, что переживал за бывшего полковника Саванюка. Просто он знал, что в багажном отделении «УАЗа» укатили из‑под носа семьдесят килограммов ниобиевых стержней, целое состояние. Больше двух миллионов долларов уплывали от него, растворялись в лесу, в ночи.

— Что делать будем? — тихо спросил Коля Овчаренко.

Токарев с надеждой смотрел на Барановского, потому что сам придумать ничего не мог. У него было одно желание — как можно скорее убраться с этого берега и очутиться сейчас где‑нибудь в уютном номере гостиницы и пить водку, коньяк, бренди… Неважно что, лишь бы крепкое, лишь бы забыться.

— Трупы закопайте, — негромко приказал Барановский охранникам, — а мы возвращаемся в Латвию.

Раймонд с облегчением вздохнул: черную работу поручили другим. Но его тут же огорчили.

— Завезешь нас, а потом вернешься и наведаешься в Волчьи Ямы, разберись, что случилось с Саванюком.

Барановский и не знал, что этим впопыхах данным распоряжением спас бывшему полковнику жизнь.

Дорогин промчался мимо вагончика, мимо указателя, извещавшего, что тут заканчивается пограничная зона. Километров десять мчался по шоссе,пустынному, словно вымершему. Заметил в лесу просеку, свернул на нее и остановился под столбом линии высоковольтных передач. Гудели, потрескивали в высоте провода. С таблички, укрепленной на столбе, на Дорргина смотрел безыскусно нарисованный череп, пронзенный молнией. Внизу белела надпись: «Не влезай, убьет!».

Он вытащил из «УАЗа» короткую саперную лопату и принялся рыть почти под самым столбом. Сперва копалось тяжело. Трава здесь не росла, все было усыпано крупным щебнем. Потом пошел песок, копать стало легче. В готовую яму Дорогин опустил два ящика со стержнями, засыпал ее песком, забросал щебнем. Лишний песок ссыпал в кусты. У него остался один стержень, который он вынул еще в ангаре.

По шоссе Сергей проехал не очень много, до ближайшего моста. С одной стороны дорожное полотно подпирало водохранилище, с другой — простирался заливной луг. Дорогин вышел на асфальт и, одной рукой придерживая руль, другой толкая машину в стойку, покатил ее к откосу. «УАЗ» несколько секунд балансировал на бровке дорожного полотна, а затем, качнувшись, покатился вниз и исчез среди густых зарослей камыша, до половины уйдя под воду.

Дорогин, насвистывая, зашагал по асфальту. Впереди, в полукилометре, виднелась оживленная магистраль, по ней то и дело проносились машины. Перемахнув через ограждение, Дорогин стал на обочине и принялся голосовать. Но где ж найдутся охотники остановиться среди ночи, чтобы подобрать крепко сложенного мужчину? Вскоре Дорогин даже перестал поднимать руку, когда мимо него проносились легковые машины.

«Так наверное, мне придется шагать до самого рассвета.»

Он услышал гул и обернулся. По магистрали одна за другой шли тяжелые фуры. Уже не надеясь на успех, Муму махнул рукой. Главная фура моргнула фарами, зашипел воздух в тормозах, и трейлер остановился. Остановились и машины, следующие за ним. Дорогин подбежал, вскарабкался по лесенке и увидел улыбающееся лицо водителя.

— Тебе, мужик, куда?

— В Москву, — не задумываясь, ответил Дорогин.