Анатолий Галкин: Опасные игрушки

Борзенко даже не пытался скрыть своего возбуждения и восторга. Он метался по комнате между буфетом и холодильником, вываливая на стол бутылки, пакетики, банки. Все самое лучшее. Надо немедленно закрепить успех… Он уже и забыл, что час назад собирался разгромить эту команду в пух и прах.

– Это французский коньяк, ребята. Это очень символично. Мы у цели… Вам надо срочно ехать а Париж. Лететь. Когда эта Марина будет там?

– Через неделю.

– Все! Визы я вам обеспечу. И билеты. Вы только найдите там ее, его и эту штуковину, этот прибор. Любые деньги предлагайте… Да, чуть не забыл. Я тут решил вам помочь. Мне составили справочку на этого Игоря Гридина. Очень много у него грехов. Долги есть, налоги, гад не платит. Вы смотрите – может быть потрясти его? Привлечь на нашу сторону? Даже если он ничего не знает… А вдруг знает? Муж все-таки. Хотя и второй…

Гости не прерывали монолог Борзенко, с нетерпением сжимая в руках толстые стаканы с золотистой жидкостью. Первым не выдержал Максим. Уловив паузу, он бодро вставил фразу, которая должна была перевести их сидение в нужное русло.

– Коньяк-то совсем согрелся. Предлагаю за успех. А он у нас почти в кармане… Кстати, о кармане. Господин Борзенко, можно ли сегодня получить на текущие расходы и эти… командировочные?

– Завтра. Завтра все у вас будет.

– Тогда – за успех! За прибор!

Уже два часа автобус скользил по широкой альпийской автостраде. Город вальсов остался далеко позади, а вместе с ним дождь, сумрак, нервозность и усталость первого дня.

За окном мелькали картинки, которые завораживали и, вместе с тем, оставляли впечатление нереальности. Казалось, что все это огромная декорация, непрерывная гигантская картина художника – примитивиста с ненатурально яркими красками и контрастными линиями. Как на базарных рисованных коврах с барскими усадьбами, клумбами и лебедями в пруду.

То, что за обочинами не было видно куч мусора, остовов старых трактиров, колючей проволоки на столбах вокруг самопальных огородиков – все это было нормально. Это ожидалось.

Естественными были и дальше Альпы. Горы – они что на Кавказе, что в Австрии. Ни прибавить, ни убавить.

А вот предгорья… Все холмы и поляны были как английский газон, как футбольное поле перед игрой. Никаких проселков с колдобинами и следами объездов вокруг грязных ям, никаких перелесков, буераков, оврагов с зарослями лопуха и чертополоха… Наша земля часто похожа на лицо прыщавого и давно небритого бомжа. А здесь физиономия денди – гладкая, ухоженная, под легким гримом и с запахом кремов и лосьонов.

А места, где живут эти австрийцы. Трудно подобрать наше слово для этих населенных пунктов. Не городок, не село… Скорее всего это деревня. Но представьте маленькую ладненькую кирху с высоченным шпилем и десяток домов вокруг нее. Двух – трехэтажных, ярких, под черепичной крышей и с обязательными шапками красных цветов на внешней стороне подоконников. Голубые ели, ровные живые изгороди, газоны с тропинками из серого природного камня… Вот вам и деревня. А где заборы из горбыля? Где черные срубы колодцев? Где огороды и заросли старых яблонь? Где скотный двор, где МТС, наконец? Ведь стригут же они чем-то эти холмы и склоны…

Во второй половине дня они уже мчались по равнинам Италии. К ужину их разместили под Венецией, в городке Лидо де Изоло, в одной из множества полупустых гостиниц, плотной вереницей тянувшихся вдоль пляжа.

Почти весь день они просидели в автобусных креслах, но выходить на улицу и, тем более, бродить по пустынному пляжу Марина отказалась. Варя даже не стала ее уговаривать.

О том ночном звонке они больше не говорили. Может быть зря… Варваре все время казалось, что Марина только об этом и думает. В автобусе она пересела подальше от окна. На остановках она старалась держаться центре группы и напряженно всматривалась в незнакомых людей, в проезжавшие мимо машины. И сейчас она с испугом услышала предложение погулять по ночному городку…

– Значит так, Марина. Давай сегодня посидим взаперти, но устроим психологическую разгрузку. А так ты завтра и на гондоле не поплывешь – вокруг перевернется. А послезавтра в Колизей с тобой не зайдешь – вдруг камень сверху… Опасаться надо чего-то конкретного. Нет пока оснований…

– Варя, это они вчера звонили?

– Они… Но звонок из Москвы был.

– Женский голос?

– Да, молодой голос и она… Ты знаешь, Марина, я только сейчас почувствовала – она боялась. Она угрожала, изображала блатную девку, но – боялась. Как на экзамене в театральный. Все говорят правильно, с выражением, а внутри все дрожит.