Эдриан Маккинти - Гибельный день

Мы ехали быстро, без происшествий и остановок, покуда не доехали до Дрохеды.

Здесь мы влились в необозримую пробку; полицейские перенаправляли поток машин в центр города и на мост через реку Бойн. Мы буквально ползли мимо толпы охранников порядка. Я знал, что девушка вряд ли ослушается моего приказа, но предупредить еще раз не повредит.

— Слушай меня, детка. Даже если ты видишь целую толпу пилеров, даже если мы ползем как черепахи, не пытайся геройствовать. Стоит тебе потянуться к дверной ручке — и я нажму на крючок. И не обольщайся, что я этого не сделаю только лишь потому, что ты мне нравишься. За прошедшие сутки я убил людей больше, чем ты в этой и еще в пяти будущих жизнях.

— Верю тебе. Ты выглядишь настоящим ублюдком, — расхрабрилась она.

— В конце концов, это незабываемое приключение в твоей жизни — будет что рассказать ребенку.

— И не мечтай, что я когда-нибудь расскажу ей о тебе.

— Не зарекайся! Ты даже не представляешь, как я легко схожусь с людьми. Истинная правда! Перуанцы, колумбийцы, русские, американцы — у меня есть друзья отовсюду!

Мы выехали на мост. Река казалась чистой, а Дрохеда выглядела намного лучше, чем когда-либо. В Ирландскую Республику пришло процветание. Понавесили новые указатели, направлявшие к холму Тара, древней гробнице Ньюгранж, месту битвы на реке Бойн и прочим чудесам графства Мит.

— Видала раньше Ньюгранж? — поинтересовался я.

— Нет.

— Зря! Потрясающее зрелище.

Она не ответила. Миновали мост. Молчание стало действовать мне на нервы.

— Ты какой предмет изучаешь в Тринити? — спросил я, пытаясь завязать разговор.

— Я учу французский, — ответила она нехотя, не желая сообщать о себе подробности.

— Французский… Один мой старый друг изучал французский в Нью-Йоркском университете. Лучиком его звали. Колоритная личность. Постоянно цитировал «Цветы зла».

— А, Бодлер, «Fleurs du Mal», — снисходительно подсказала она.

— Ага, именно. Лучик плохо кончил, к сожалению. Хотя и не совсем незаслуженно… — пробормотал я про себя.

Девушка украдкой взглянула на меня:

— Так ты этим живешь? Терроризируешь женщин и калечишь людей?

Я отрицательно покачал головой и попытался объяснить:

— Я пытаюсь не причинять зла, но иногда нельзя этого избежать.

— И ты никогда не задумываешься о последствиях?

— О чем ты?

— Ты можешь попасть в ад.

Я рассмеялся.

— Ах да! Мы же в Ирландии. Ад… Нет, я об этом не думаю. Здесь его нет. Ад — где-то в Норвегии, на полпути между Бергеном и Северным полярным кругом, — ответил я и проглотил печенье.

— Разве ты не веришь в Библию?

— В этот сборник сказочек? Ты что, теорию Дарвина в Дублине не изучала?

— Разумеется, изучала! Здесь тебе не Иран!

— Но в дарвиновскую теорию эволюции ты не веришь.

— Не вижу причин, почему вера в Бога и вера в дарвиновскую теорию эволюции должны противоречить друг другу.

— Хм… Тогда ответь мне, попадут ли в рай бактерии из твоего желудка, когда отомрут? А ведь восемь миллионов лет тому назад мы были такими же бактериями. Бред какой-то!

Она приумолкла, кивнула своему отражению в зеркале заднего вида. Прерванный разговор не шел у меня из головы. Мрачные мысли о воздаянии за грехи — последнее, чем я хотел бы забивать голову сейчас, когда до Белфаста осталось совсем ничего.

— Так значит, Бодлер — твой любимец? — полюбопытствовал я, чтобы отвлечься.

Она облизала губы и покачала головой.

— Монтень, — сказала она в ответ.

— Валяй, произнеси что-нибудь прикольное по-французски!

— Не хочу.

— Давай-давай, попробуй рассмешить парня, который приставил револьвер к твоим почкам.

Девушка призадумалась, а затем посмотрела на меня:

— Предлагаю сделку.

— Отлично, я весь внимание.

— Я процитирую тебе Монтеня. А ты сделаешь кое-что для меня.

— Согласен.

— Убери револьвер. Мне страшно до жути. Я довезу тебя до Белфаста без шума и проблем, обещаю.

Я убрал револьвер в карман. Никто бы не возразил против такого дельного и разумного предложения.

— А теперь вторая часть сделки. Давай послушаем, что говорил этот парень, Монтень.

— Je veux que la mort me trouve plantant mes choux… [13] Я хочу, чтобы смерть застала меня сажающим капусту… (фр.)

— Как он прав! — выразил я восторг, хотя из всей фразы понял только слово смерть.

Мы проехали Дрохеду и по объездному пути миновали Дандолк. Границу Северной Ирландии раньше трудно было не заметить: толпы военных, пилеров, вертолетов, дорожных заграждений, столбы с колючей проволокой, — сейчас мы уже на несколько миль углубились в Северную Ирландию, прежде чем я обнаружил перемены — дорожные знаки были не желтого, а белого цвета.