Эдриан Маккинти - Гибельный день

— Нет.

Убийца, въезжающий в страну, — это еще куда ни шло. Но вероятность попадания на Изумрудный остров зараженных семян, картофельной гнили или нового возбудителя коровьего бешенства — вот от этого ирландец может чокнуться.

— Употребляли ли вы когда-либо в пищу белок, белок-летяг, капибар или других грызунов? — продолжил он.

Я воздел очи горе и ответил на все идиотские вопросы.

Еще полчаса на всю эту официальщину и бумагомарание, и, когда в конце концов со всем этим было покончено, я зашел в уборную, умылся и вышел из аэропорта в свой первый за много лет ирландский день.

Большую часть пассажиров моего самолета увезли автобусы, а оставшиеся взяли такси. Типично ирландское чудесное летнее утро. Холодное серое небо и вымораживающий ветер, дующий с Ирландского моря. Я дрожал в своей тонкой кожаной куртке, грубых ботинках «Стэнли» и джинсах. Даже кепки у меня не было. К счастью, солнце поднималось все выше. Самый ранний восход солнца в Северном полушарии приходится как раз на 16 июня, и светло будет почти до полуночи — на эту неделю приходится летнее солнцестояние. Я подошел к стоянке такси. Осталась только одна машина — черный «мерседес», слегка покоцанный. Водила вырулил машину и остановился рядом со мной. Я сел назад.

— Вокзал Коннолли, — сообщил я.

— Вокзал так вокзал, — откликнулся водитель, и я удивился, что после встречи с таможенником уже отлично понимаю уроженцев Дублина. Чтобы вернуться в привычную обстановку, требуется буквально минута-другая. В Ирландии существует три-четыре главных региональных акцента. Некоторые из них крайне сложны для восприятия. В Северной Ирландии я могу понять любого в радиусе двадцати миль от его родного города, а на юге — в радиусе пятидесяти. По крайней мере мог — до моих долгих лет изгнания.

Водитель поглядел на меня в зеркало, выключил двигатель и обернулся:

— Двадцатка евро, нормально?

— Разумеется… Но у меня только доллары. Пойдет?

Он отрицательно покачал головой:

— Не беру доллары.

Я выругался про себя. Еще одна ирландская особенность, о которой я забыл: не болтай много, если не просят.

— Все путем, парень, просто езжай и все! — подбодрил я шофера.

— Я доллары не беру, сгоняй в обменный пункт, — настаивал таксист.

— А что так?

— Лицензии лишат.

— Окажи услугу, а? Я тебе полсотни отстегну, только отвези меня!

— Слушай, парень, ты сейчас пойдешь и обменяешь доллары на евро, иначе пешкодралом поползешь туда, куда тебе надо, — уперся водитель.

Я поглядел на него в зеркало. Примерно мой ровесник, в вязаной шапочке с надписью «Манчестер Юнайтед» и толстом свитере с рисунком северного оленя. Широкая кость, полный, пухлые губы, кожа оттенка гранитной статуи. Акцент дублинский, но с примесью северного.

Я уже готов был врезать ублюдку, но сдержался, разжал кулаки и успокоился.

— Ладно, приятель, сейчас обменяю на эти чертовы евро, — сказал я и ободряюще улыбнулся ему. В ответ улыбки не дождался. Похоже, водитель нервничал. Он вытер пот со лба. Интересно, конечно, что это с ним, но у меня не было времени разбираться. Выскочил из такси и устремился к аэропорту. Спросил пилеров, [7] Пилер — ирландский полицейский. По фамилии сэра Роберта Пиля (1788–1850), британского консерватора, реорганизовавшего лондонскую полицию в 1829 г. С именем этого государственного деятеля связано и прозвище английских полицейских — «бобби». где поменять деньги.

— Если из чего и выбирать, то в «Эйре банк» курс выгодней, чем в Национальном, — сказал один.

— Да и кассирша смазливей, — добавил другой.

Я нашел оба обменных пункта, но предпочел тот, что в Национальном банке. Старая привычка: что бы ни сказал пилер, прими к сведению, но сделай по-своему.

Дал кассирше три тысячи долларов, и она отсчитала мне две тысячи четыреста девяносто евро.

— Счастливого Блумова дня! — сказала она.

— Спасибо, тебе того же, красотка.

Я вернулся к стоянке такси. Водитель кому-то названивал. Увидев меня, он торопливо выключил мобильник и изобразил на лице радостную улыбку.

— Ну что, приятель, куда? Коннолли? — спросил водила.

— Давненько тут не был, раньше поезда на Белфаст ходили именно с этого вокзала, ведь так?

— И посейчас ходят, так тебе туда?

— He-а. Просто хотел поболтать чуток. Все, хватит трепаться, поехали, — сказал я, выдавая свое беспокойство.

— Вокзал Коннолли так вокзал Коннолли, — согласился таксист.

Я был уверен, что он поедет самой длинной дорогой из всех ему известных.