Татьяна Гармаш-Роффе - Укрыться в облаках

– Сашка тебе говорил о запахах... Он повторил мои слова.

– Помню.

Неизвестно отчего, но Рита чувствовала себя задетой исповедью Андрея. Он словно препарировал живые человеческие отношения – запутанные, сложные, но живые! – своим холодным, рассудочным анализом. Она не сумела бы ему возразить: его теория выглядела стройно и логично. Да только что-то в ней было не так, неверно! Может, потому, что он умолчал о том, как ему до сих пор больно от разрыва с той женщиной?

– Ты меня напрягаешь, – ответила она с вызовом. – Теперь я должна задаваться вопросом о том, как ты воспринимаешь меня на запах?

– Можешь не беспокоиться. Ты пахнешь хорошо. Здоровым телом и здоровой душой.

Она вдруг покраснела. Допила одним глотком коньяк и принялась молча убирать со стола, составляя посуду в мойку. Андрей оттеснил ее от раковины:

– Я вымою.

Рита вернулась в комнату. Она жутко устала за этот нескончаемый день, хотелось спать... и на чем же?.. Только сейчас до нее дошло, что в комнате есть лишь диван. Раскладной, но один. Особого трепета в ней это не вызвало: они с Андреем уже второй день сосуществуют бок о бок, и этот едва знакомый парень стал ей, как ни странно, почти «своим» – не другом, конечно, но, пожалуй, товарищем... Товарищем по несчастью. Такие два денька, как они пережили, многих недель стоят. Пуда соли и в придачу ведра горчицы.

Было бы, однако, неплохо найти парочку одеял. Иначе придется спать одетой.

Она посмотрела на часы: полночь с копейками. Звонить Александре с вопросом уже неудобно...

Андрей, покончив с посудой, застал Риту у раскрытых дверец шкафа.

– Что-то ищешь?

– Одеяла, подушки, белье...

– Я думаю, что они тут, – и он одним махом поднял край дивана, под которым обнаружился глубокий ящик со всеми необходимыми спальными принадлежностями. Одеял наличествовало как раз два, одно потолще, зимнее, другое полегче, летнее.

– Если тебя смущает мое соседство на диване, я могу спать в кресле.

Рита помотала головой. Ее уже ничего не смущало.

Она первая пошла в ванную, Андрей после нее. Пока он умывался, она забралась под толстое одеяло (Андрей настоял, чтобы она взяла то, что потеплее), отвернулась к стенке, и ее сознание мгновенно поплыло по волнам дремы, сладкой прелюдии сна.

Разбудило движение рядом: Андрей вернулся из ванной и сел на край дивана. Неожиданно Риту накрыло ощущение, что сейчас он ее обнимет. Ощущение странное, нелогичное – они ведь «товарищи по несчастью», только и всего! – однако настолько сильное, что ей сделалось жарко.

А он еще упомянул, что потребность в сексе у него высокая...

Ей хотелось раскрыться, охладить тело, но она не рискнула. Лежала носом к стенке, не шевелясь, стараясь не выдать себя, дыша ровно и глубоко.

Андрей тихо примостился с краю – поверил, что Рита спит, и старался не потревожить ее сон, – укрылся, повернувшись спиной к ней, и вскоре тоже ровно задышал.

Так они оба дышали еще полночи – пока и в самом деле не заснули.

Утром Рита уселась за работу. Андрей тоже, за свою. И просидели они, не глядя друг на друга, три с лишним часа.

Наконец Рита закончила одну из тех программ, что задолжала своим заказчикам, отправила. Ей страшно хотелось выйти на улицу – чужие стены душили ее. У себя, в Нижнем Тагиле, она жила почти затворницей, но в стенах своей конурки чувствовала себя уютно, а окном в мир служил Интернет. Он поставлял ей новости, политическую и экономическую аналитику, культурную информацию и продукцию в виде книг, фильмов, рецензий... Там, дома, одиночество было родным, своим.

Но тут, в Москве, Рита ощущала себя улиткой, потерявшей ракушку-домик, и ее незащищенному телу все казалось угрозой! Хотелось уползти куда-то туда, где можно было затеряться, спрятаться, – в большой город, в нагромождение домов, строений, дорог, людей, машин... Забиться в щель, сделаться невидимой...

– Я хочу прогуляться, – сообщила она в спину Андрея, сосредоточенно стучавшего по клавишам своего нового компьютера. – Ты останешься тут? Я спрашиваю, потому что у нас только одна связка ключей, – пояснила она.

Андрей обернулся:

– Тебя тяготит мое присутствие?

– С чего ты...

– Рит, я тоже давно живу один. Я знаю, что одиночество не делится на двоих...

– То есть это тебя мое присутствие тяготит?

– Блин!

– Ты как-то не интеллигентно выражаешься, – хмыкнула она.

– А я должен?..

– Конечно, ты же интеллигент!