Шерриер Кристиан - Не говорите ему о цветах

— Это правда, Урсула? — Жан-Клод покрылся холодным потом. — Тогда мы пропали!

— Да не принимайте все так близко к сердцу! Его пока не опознали. Пройдет еще какое-то время, Ну, а если установят, кто это такой, так ведь есть же женщина, которая тогда угрожала его убить, Вспоминаете? Конечно, подозрения падут на нее, ведь есть свидетель. Пока не стоит бояться. Если, конечно, кто-нибудь не уведомит полицию.

— Что вы хотите сказать? Кто может донести в полицию?

— Ну… я не знаю. Предположим, вы расскажете комиссару о том, что видели во время грозы, тогда он в тот же день получит информацию о деле Роллэна.

Жан-Клод подпрыгнул.

— Это шантаж! Прекрасно! Во всяком случае я благодарен вам за то, что вы открыли свое истинное лицо.

Он подошел к ней вплотную и добавил:

— К тому же, Урсула, как вы можете знать, что было тогда в грозовую ночь?

— Но… вы же сами все рассказали.

— Это ложь, бессовестная ложь! Вы себя выдали. Итак, значит вы беседовали с этим… привидением. Очень интересно! Прекратите играть с веревочкой и посмотрите мне в глаза! Я не боюсь ваших угроз по поводу Роллэна. Да, не боюсь, потому что убили-то его вы. Уверяю вас, что смогу это доказать. У меня есть неопровержимая улика, что убийцей являетесь вы.

Урсула совершенно потеряла свою обычную уверенность и казалась поверженной в ужас.

— Какое доказательство? Скажите, Жан-Клод, или… Скажите же, я умоляю вас.

— Нет, я ничего не скажу. А теперь оставьте меня в покое и выйдите из моей комнаты.

— Жан-Клод! Скажите, что это за улика! Вы не знаете, о чем я… О! И все-таки я уверена, что вы просто выдумали это.

— Думайте, как вам угодно, и оставьте меня в покое, идите лучше к моему отцу, он так чувствителен к вашим чарам.

И Жан-Клод, повернувшись спиной к Урсуле, сел за письменный стол. В учебнике он нашел нужный ему вывод уравнения. Немка не уходила и сидела на кровати. Она глубоко вздохнула. Внезапно юноша почувствовал какое-то движение позади своего затылка и как будто легкий свист по воздуху — вокруг его горла обвился шнурок. Инстинктивно он все же успел всунуть палец между кожей и веревочкой. Шнурок уже резал горло. Жан-Клод изо всех сил пытался оттянуть его. Но сзади закручивали удавку тоже изо всех сил. Он начал испытывать колющую боль в висках, стул выскользнул из-под него, и он упал на колени рядом с кроватью. Жан-Клод понял, что вот-вот потеряет сознание. Он уже с трудом различал колеблющуюся перед собой тень. В бок ему уперлась нога.

Он все же успел сунуть под матрас руку и вытащить револьвер. Тотчас шнурок отпустили. Жан-Клод сорвал его с горла и освободился. Урсула с бесконечным удивлением смотрела на оружие.

— Я убью вас, Урсула, — прохрипел юноша.

Она отступила к двери, прислонилась спиной к косяку и скрестила руки на груди, как бы защищаясь. Губы ее нервно дергались, волосы были взлохмачены, и светлая прядь упала на глаза. Она дышала, как загнанная лошадь.

— Не убивайте меня, Жан-Клод. Я хотела только попугать вас. Я люблю вас. Поверьте, я не хотела вас убить…

Она уронила руки вдоль тела, слезы заблестели в ее глазах и покатились по щекам.

— Убейте меня, — сказала она, задыхаясь. — Убейте же, так будет лучше.

Жан-Клод поднял револьвер, мышцы его руки окаменели, как у статуи. Он глубоко вздохнул и положил палец на курок.

Жак Берже не находил себе места. Проснувшись, он сразу заметил конверт, который подсунули под дверь. Первая мысль была, что там содержатся плохие вести, и ему не захотелось даже брать его в руки. Он отвел глаза и уставился в потолок, но ослепительно белый конверт на темном паркете все время напоминал о себе. Жак Берже поднялся и подошел к письму так осторожно, словно это была бомба замедленного действия. Он все-таки решился его вскрыть.

Слабый аромат духов пахнул ему в лицо, и он узнал этот запах: Урсула. Письмо было очень коротким, и он прочел его, дрожа от возмущения. Это было настоящее любовное послание. Немка писала ему, что скоро должна навсегда уехать к себе на родину и перед отъездом хочет провести с ним ночь. Она просила его прийти к ней между одиннадцатью и двенадцатью часами. Еще она просила его быть осторожным, чтобы не привлечь внимание Жан-Клода. Она будет с нетерпением ждать.

Вот почему Жак Берже весь день не находил себе места. Он вышел из дома и прогулялся до скалы Льва. Было ветрено. Тяжелые серые тучи, полные угрозы, неслись по небу, а сосновый лес у подножья холмов напоминал армию, спасающуюся бегством. Достигнув скалы, Жак Берже даже не вспомнил Жюльетту. Его мысли были целиком заняты Урсулой и предстоящей ночью. Он желал немку так, как редко желал женщину, но боялся, что слишком стар для нее.