Вернон Салливан - Я приду плюнуть на ваши могилы

Я рассчитывал сделать сотню миль за два часа. На самом деле их было сто восемь или сто девять, да еще надо прибавить время, которое я потерял на выезде из Бактона и когда объезжал вокруг сада Эсквитов, чтобы подрулить поближе к дому. На все это мне потребовалось только полтора часа или чуть больше. Даже не ожидал, что моя старая развалина на это способна. Я подумал, что Лу должна быть наготове, и, проезжая мимо ворот, просигналил три раза.

Я остановил машину сразу за воротами. Сначала ничего не было слышно. С того места мне было не разглядеть окон Лу, а выйти из машины я не решался и не хотел гудеть еще раз, боясь разбудить кого-нибудь в доме.

Я решил дожидаться ее в машине, и, когда закурил сигарету, чтобы немного успокоиться, увидел, как дрожат мои руки. Сделав несколько глубоких затяжек, я выбросил сигарету и долго колебался, прежде чем повторить тройной гудок клаксона. Потом, уже совсем собравшись было выйти из машины, я почувствовал, что кто-то идет, и, обернувшись, увидел ее совсем рядом.

Она пришла без шляпы, в светлом пальто и больши чемоданом из коричневой кожи; чемодан, казалось, вот-вот лопнет. Она забралась в машину и, не сказав ни слова, уселась рядом со мной. Я закрыл дверцу, перегнувшись через Лу, но даже не пытался ее поцеловать. Она была замкнута, как несгораемый шкаф.

Я тронулся с места и развернулся, чтобы снова выехать на шоссе. Она сидела неподвижно, уставившись прямо перед собой. Я наблюдал за ней краем глаза, но подумал, что все уладится, когда мы выедем из города. Еще сто миль такой же бешеной гонки. Воздух стал суше, а тьма не такой непроглядной: чувствовалось, что мы приближаемся к югу. Но оставалось проделать еще пятьсот или шестьсот миль.

Я не мог больше сидеть рядом с ней, не произнося ни слова. Духи Лу заполнили всю машину, и это чертовски меня возбуждало; я вновь видел ее стоящей посреди спальни в разорванных трусиках и с глазами, как у кошки; я вздохнул. Достаточно громко, чтобы она заметила. У нее был такой вид, словно она только что проснулась и понемногу приходит в себя; я попытался несколько разрядить атмосферу, так как все еще чувствовалась некоторая натянутость.

— Не холодно?

— Нет, — сказала она.

Она зябко вздрогнула, и от этого у нее еще больше испортилось настроение. Я подумал, что она разыгрывает что-то вроде сцены ревности, но мои руки были заняты, и я мог попытаться уладить все это только словами, если ей действительно пришла в голову такая дурацкая идея. Держа руль одной рукой, я порылся в правом ящичке, достал оттуда бутылку виски и поставил ей на колени. В ящичке лежал еще бакелитовый стаканчик, я поставил его рядом. Потом закрыл ящик и повернул ручку приемника. Надо было вспомнить об этом раньше, но я решительно чувствовал себя не в своей тарелке.

Меня слишком взбудоражила мысль о том, что еще предстояло сделать. К счастью, она взяла бутылку и открыла ее, затем налила себе стаканчик и одним глотком все выпила. Я протянул руку. Она снова наполнила стакан и осушила его второй раз. И только после этого налила мне. Я вернул стакан, даже не почувствовав того, что выпил. Она убрала все обратно в ящик, вытянулась немного на сиденье и расстегнула пуговицы пальто. На ней был довольно короткий костюм, но с очень широкими лацканами, жакет она расстегнула тоже. Под ним, прямо на тело, был надет пуловер лимонного цвета. Я изо всех сил старался не отвлекаться от дороги.

Теперь в машине пахло ее духами, виски, немного сигаретами — как раз такая смесь, чтобы кровь ударила вам в голову. Но я не стал опускать стёкла. Мы по-прежнему молчали; так продолжалось еще с полчаса; потом она снова открыла ящик и выпила еще два стакана. Теперь ей стало жарко, и она сняла пальто. И в тот момент, когда она невольно приблизилась ко мне, я чуть наклонился и поцеловал ее в шею у самого уха. Она резко отпрянула, обернулась и взглянула на меня. И вдруг громко рассмеялась. Я подумал, что виски уже начало действовать. Еще миль пятьдесят я продолжал молча вести машину и, наконец, когда она снова взялась за виски, перешел в нападение.

— Еще не в форме?

— Все о’кей, — медленно произнесла она.

— Не хочется ехать со стариной Ли?

— Ну почему же.

— Не хочется повидать свою сестренку?

— Не говори мне о моей сестре.

— Она милая девушка.

— И она хорошо трахается, а?

У меня перехватило дыхание. Любая другая могла мне сказать это, и я даже не обратил бы внимания — Джуди, Джики, Би-Джи — но не Лу. Она увидела, мне я ошарашен, и засмеялась взахлеб. Теперь стало заметно, что она пьяна.