Татьяна Гармаш-Роффе - Вечная молодость с аукциона

Кис хотел было съязвить в ответ: «У любовника забыла», - но мысль эта ему так не понравилась, даже на уровне шутки, что он промолчал…

Они были вместе вот уже три года, ведя при этом образ жизни, независимый друг от друга. Каждый по-прежнему обитал в своей квартире, и в свободные вечера они сбегались на одной из территорий, наслаждаясь совместным ужином и легким, радостным сном после бурной любви. В таком союзе было множество плюсов, и их обоих это устраивало, но…

Затянувшийся инфантилизм этого союза, искусственно поддерживаемая стадия «женихания», уместная на первых порах, стали его как-то смутно беспокоить. Он не сумел бы толком объяснить, что именно ему не нравится - вроде бы нравилось все, а вот поди ж ты, какая-то неудовлетворенность тихо начала прогрызать тайный ход в его мозгу. Он иногда вглядывался в глаза Александры: не мелькнет ли в них схожего беспокойства?

Но оно не мелькало.

И сейчас ее шутка ему не понравилась. Словно Саша давала ему право в любой момент завести отношения с другой женщиной. Словно она оставляла место для вопроса, для зыбкой атмосферы неопределенности, для топкой почвы сомнений. Еще недавно его это восхищало… А теперь - теперь уже нет. Хотелось нового этапа в отношениях. Может, дело в возрасте - потребность в стабильности? Кажется, именно она ему вдруг понадобилась… Но она даже не намечалась, вот в чем фокус.

- Ты их положила в стирку, - откликнулся он на ее вопрос о трусиках будничным голосом. - А галстук, я вспомнил, он в кабинете висит, на спинке стула…

Ночью он был особенно нежен. Собственно, он всегда был нежен, но в этот раз как-то особенно, немножко горько… Что ему безумно нравилось в Александре - она была очень чувственна, она откликалась на малейшую ласку и умела ласкать сама… Александра называла это «сексом на клеточном уровне», имея в виду необыкновенный контакт тел, где каждая, самая банальная клеточка была восприимчива, как эрогенная зона.

Он был уверен, что восприимчивая Александра почувствовала привкус горечи в его ласках, и ему даже почудился немой вопрос в ее глазах… Но она ничего не спросила, не сказала.

Может, Александра просто ждала инициативы от него? Он, признаться, ни разу не пытался предложить ей семейную жизнь в ее классическом варианте, начиная от печати о браке в паспорте. Не то чтобы эта мысль никогда не мелькала в его голове - пожалуй, где-то на обочине сознания он иногда задавал себе вопрос: не предложить ли пожениться? Но там же, на обочине, всплывал сам по себе ответ: не надо. Проблема, однако, в том, что он никогда недодумывал до конца ответ: не надо - кому?

Ему?

Или ей?

Он недодумал и на этот раз, уплыв вместе с ней на волнах ласки в легкий сон.

В аэропорту Шарля де Голля их встречал Реми. Загорелый, голубоглазый, он выделялся из толпы, и они его приметили сразу же, еще за стеклянной стеной зала выдачи багажа. Однако, как ни вытягивала Александра шею, она так и не увидела Ксюшу.

Приветственный поцелуй был смазан ее встревоженным вопросом о сестре. В ответ Реми буркнул что-то неразборчивое.

- Вы поссорились? - ахнула Александра.

Ахнула не потому, что поссорились - в какой семье не бывает! - а потому, что Ксюшино непоявление в аэропорту обозначало степень серьезности ссоры.

- Ксюши нет в Париже, - мрачно пояснил Реми. - Она просила вас встретить и поцеловать от нее… Она приедет завтра днем.

Последовавшие объяснения были маловразумительны, но все же Александре удалось кое-что выудить…

…Журналистка по образованию, как и Александра, Ксюша едва ли не со студенческой скамьи вышла - точнее, «выехала» - замуж за Реми во Францию. Разумеется, без работы сидеть она не собиралась, почетная должность домашней хозяйки ее не прельщала, - но встроиться в тесно сплоченные ряды аборигенов не представлялось возможным. По крайней мере, без «пистона» - или блата, по-нашему. И потому Ксюша, чтобы с чего-то начать поиск «пистона», стала посещать различные ассоциации, не брезгуя даже самыми маленькими и локальными.

Она нравилась. C ее очаровательной наивной мордашкой, с ее роскошными волосами до попы, с ее вдумчивым умом, приправленным налетом простодушной непосредственности - конечно же, она нравилась, разве могло быть иначе? В основном - мужчинам, что понятно; реже - женщинам, что тоже понятно; но главное, что нравилась.

Так, начав с малого, Ксюша потихоньку «пошла по рукам». В самом невинном смысле этого слова. То есть, познакомившись с нею на одном мероприятии, ее стали приглашать на другое, а там - новые знакомства и новые приглашения на третье, четвертое и так далее. Она пыталась и сама создать какие-то русско-французские ассоциации, но дело не пошло. Точнее, это было не ее дело: организовывать, придумывать мероприятия, вести разные бумажки. Ее дело - писать статьи, она это любила, и у нее весьма неплохо получалось. В результате Ксюше удалось добраться до возможности печататься в некоторых французских журналах, пока еще третьего ранга… Но самое интересное было, конечно же, впереди. И Ксюша продолжала путь на вершину, одновременно работая на три-четыре русских печатных издания, в которые отсылала статьи о Франции. Мир моды люкс, высота и поэзия французской кухни, сплетни высшего света - одним словом, все то, на что так падка русская душа.