Ральф Макинерни - Третье откровение

— Еще по одному? — спросил Габриэль, когда они допили коктейли.

— Пожалуй.

Зельда повела плечами и широко раскрыла глаза, решив проигнорировать общепринятое убеждение, что второй коктейль до ужина это неприлично.

— Зельда, расскажи про своего мужа.

— Ты мой муж.

— Я понятия не имел, что он работал в ЦРУ.

— Он открыл мне правду только после выхода в отставку, представляешь?

— А ты думала, чем он занимался?

— Чак всегда говорил, что он лоббист. Он им и был, но только под прикрытием.

— И он работал вместе с Трэгером?

— Габриэль, я пытаюсь поскорее забыть этот ужасный день.

Он взял ее за руку.

— А я считаю, день выдался весьма успешный.

— Ой, извини, ну конечно же. И я так рада. Открою тебе секрет. Я уже испугалась, что скоро до смерти тебе надоем, и вот появляется эта замечательная работа. Какие тебе предложили условия?

— Я думал, ты никогда не спросишь.

Габриэль протянул заявление и контракт, которые передала ему Лора Берк, перед тем как они покинули «Эмпедокл». На пункте с жалованьем пухлые губки Зельды округлились. Только теперь Габриэль осознал, сколь огромное это имело для него значение. Если Зельда боялась призрака скуки, он сам со страхом думал о том, что она когда-нибудь обнаружит, какие у него скромные сбережения. Ну как он мог не чувствовать себя альфонсом, особенно если Зельда всем и каждому представляла его как завидную партию? По собственному настоянию последние две недели Габриэль расплачивался своей кредитной карточкой, с ужасом думая о том, что когда-нибудь придется показать счета Зельде. Теперь же он обеспечен доходом, превосходящим его самые смелые ожидания. Даже в полной оптимизма юности он не мечтал о такой синекуре.

— Хотелось бы только понять, чего именно ждет от тебя Игнатий.

— Он еще сам толком не определился, но в сердце замысла лежит Фатима.

Зельда кивнула. Она знала про Фатиму, теперь о ней знал и Габриэль. Получив представление о целях нового фонда, он сразу же провел небольшое исследование.

— Но ты будешь работать там, в «Эмпедокле»?

— Пока что да, любовь моя. Ханнан собирается разместить фонд в новом комплексе.

Весьма привлекательно. Габриэль оценил спокойную деловитость Лоры Берк, однако перспектива находиться под ее наблюдением его нисколько не радовала. Кстати, раз уж об этом зашла речь, не радовала его и перспектива находиться под наблюдением Рея Синклера.

— Не сомневаюсь, эти двое давно бы поженились, если бы Игнатий дал им хоть немного времени, — заметила Лора.

— А что в этом отношении можно сказать про самого Ханнана?

Шумно вздохнув, Зельда промолвила с девичьей невинностью:

— По-моему, он ко мне неровно дышал. Но ты меня спас!

Она даже не догадывалась, от чего сама спасла Ханнана.

— Он сказал, Зельда, чтобы я, когда все будет готово, позвонил Хизер. «На эти вопросы мы с ней смотрим одними глазами». Цитирую дословно.

— По-моему, очаровательная девушка.

Габриэль вспомнил, как любовался этой очаровательной девушкой, когда та у входа в административное здание доставала из сумочки и отдавала ключи Трэгеру.

— Где живет Хизер? — спросил он.

— Бог ее знает. По словам Лоры, она настоящая затворница.

Но раз Хизер отдала ключи Трэгеру, для того чтобы тот, как выяснилось впоследствии, покинул «Эмпедокл», получалось, эти двое знали друг друга. Если Трэгер в прошлом работал в ЦРУ, а вероятно, работает до сих пор, возможно, Хизер тоже сотрудник управления. Почти всю свою жизнь Габриэль провел в интригах, однако сейчас от одной этой мысли у него закружилась голова.

Молодожены поужинали, распив бутылку «Бароло», затем поехали к Зельде. Она жила в пятидесяти милях от «Эмпедокла».

— Полагаю, лучше перебраться поближе к новой работе, — заметила Зельда.

— Я ничего не имею против того, чтобы кататься от тебя.

— Мне бы и самой не хотелось никуда уезжать. Воспоминания…

О ее муже? Судя по всему, нет. Эти слова относились к далеким мгновениям сладостной близости в старые недобрые дни.

— Что ж, — сказал Габриэль, — знаешь, как Пипс [81] Пипс Самюэль — английский государственный и военно-морской деятель второй половины XVII века, прославился в первую очередь своими дневниками, в которых подробно описал Англию времен Реставрации. заканчивал записи в своем дневнике?

— Как?

— А теперь в постель.

На следующий день Габриэль отправился в «Эмпедокл» и снова говорил с Лорой и Реем Синклером о финансировании «Приюта грешников». Когда Синклер назвал цифры, он постарался изобразить пресыщенность. На счет нового фонда будет переведено сто миллионов долларов. Уже от одного обещанного жалованья у Габриэля перехватило дух, но теперь это было самое настоящее изобилие. И снова его заставили обстоятельно побеседовать с Хизер.