Ральф Макинерни - Третье откровение

— Мог бы сразу перебираться в Авиньон, [134] Аллюзия на так называемое «авиньонское пленение пап», вынужденное пребывание римских пап в Авиньоне с марта 1309 по январь 1377 года, последовавшее за победой французского короля Филиппа IV над Папой Бонифацием VIII в споре о прерогативах духовных и светских властей. — криво усмехнулся Рей.

— Ха-ха!

Когда на кухне все было готово, Лора подсела к Рею.

— Виски замечательное. Хочешь попробовать?

— Быть может, потом.

Рей протянул ей стакан. Отпив глоточек, Лора в очередной раз убедилась в правоте собственного предположения о том, что виски — мужской напиток.

Присоединившийся к ним Нат в ответ на предложение выпить покачал головой. Лора только теперь смогла сказать ему о вилле Стритч. Нат отреагировал на сообщение лишь после того, как она добавила, что там скрывается Папа.

— Я хочу с ним встретиться.

— Посмотрим.

— Лора, я хочу, чтобы он благословил «Приют грешников».

— Я говорила Джону, что ты хочешь получить аудиенцию. — Она действительно говорила, несколько недель назад.

— Хорошо. Хорошо.

Далее Лора рассказала про безуспешные усилия Трэгера вернуть третью тайну Фатимы.

— Надеюсь, он будет осторожен, — заметил Нат. — Человек, у которого сейчас документ, убивал ради него.

— И не раз. Однако у Трэгера есть то, что этому человеку нужно больше третьей тайны.

Нат много раз участвовал в деловых переговорах и прекрасно понимал: даже если сделка подготовлена самым тщательным образом, что-нибудь может пойти наперекосяк. Обмен баш на баш выглядит хорошо только до тех пор, пока кому-нибудь не приходит в голову мысль получить чужой «баш», при этом не отдавая свой. Но зачем убийце третья тайна Фатимы?

— Ты справлялась насчет Хизер? — спросил Нат.

— У нее все замечательно.

— Она сможет вернуться вместе с нами.

В первую очередь Лора накормила Лорела и Харди, после чего сели обедать они втроем.

— Где-то есть вино, — сказал Нат.

— Тебе красного или белого?

— Мне не надо.

Нат соблюдал какой-то очередной пост, но не хотел об этом говорить. Духовного наставника он нашел в семинарии Святого Ансельма — некоего отца Фортина, который произвел на него благоприятное впечатление. Настолько благоприятное, что Нат даже говорил с аббатом о назначении Фортина в «Эмпедокл» в качестве капеллана.

— Он сказал, что семинария без него развалится.

— Это сказал отец Фортин?

Нат нахмурился.

— Нет. Аббат.

После обеда верхний свет в салоне погасили. Нат включил лампочку над своим креслом, чтобы читать «Душу апостольства». Лора откинула спинку и закрыла глаза. Устраиваясь на работу к Игнатию Ханнану, разве она могла подумать, что ее захлестнет волна религиозного возрождения, поднятая этим человеком? Их с Реем холостяцкая жизнь была своеобразной подготовкой к браку. Казалось, Нат нисколько не удивился, когда они поделились своими намерениями.

— Лора, тебе придется подыскать себе замену.

— Выгонишь меня?

— Ты сама уволишься.

— Замужество и увольнение с работы связаны неразрывно, как лошадь и повозка, — сказал Рей.

На подлете к Старому Свету началась болтанка. Нат снова ушел в кабину, а Рей дремал благодаря выдержанному виски. Солнце поднималось навстречу, и когда самолет приблизился к побережью Италии, было уже ясное утро. Они приземлились в Чьямпино, где их уже ждал Джон.

— Мы едем на виллу Стритч? — спросила Лора.

— Я все устроил.

По дороге Джон сказал:

— Когда я уезжал, там был Трэгер, он разговаривал с неким Дортмундом.

— Кто такой этот Дортмунд?

— По-видимому, бывший коллега.

— У меня остались планы, которые вы для меня нарисовали, — сказал Анатолий, еще больше изумив Реми Пувуара, и так пораженного его неожиданным появлением.

— Как вы сюда попали? — пробормотал маленький священник.

— Просто следовал вашим указаниям.

Оглянувшись по сторонам, Пувуар взял Анатолия за руку и быстро увлек его за ряд стеллажей.

— Того, что вы ищете, здесь нет, — прошептал он.

— Вы уверены?

— Конечно уверен. — Пувуар задумался. — Я могу показать вам место, где должны лежать отчеты.

— Чтобы я поверил, будто вы не лжете.

Страх весьма неплохой помощник. Анатолий буквально увидел мысли, проносящиеся в голове маленького священника: «Передо мной тот самый человек, который убил государственного секретаря, его помощника Буффони и кардинала Магуайра. Можно ли ждать пощады от того, кто оставил столь жирный кровавый след?» Анатолий вспомнил, с каким рвением Пувуар рисовал поэтажные планы и давал указания. Неужели тот полагал, что после операции Анатолий сожжет их?