Эдриан Маккинти - Барометр падает

И Рейчел начала рассказывать. О звездах, красном смещении, планетах, расширении Вселенной, о возможности жизни на Марсе или на замерзших спутниках Сатурна и Юпитера — Титане и Европе.

Голос ее освобождался от нейтрального англоирландского ритма, привитого долгой жизнью с Ричардом, возвращаясь к чисто баллименской манере речи.

Киллиан наслаждался не рассказом — уставший мозг не воспринимал информации, — а звучанием ее голоса.

А Рейчел все говорила и говорила. Киллиан начал клевать носом. Взглянув на него, она сказала:

— Пойдем спать.

Киллиан кивнул и пошел за Рейчел в трейлер.

— Ты иди в спальню, а я пристроюсь здесь, на софе.

— Нет, спать будем вместе, — возразила она.

Рейчел взяла Киллиана за руку и повела его в спальню.

Они сдвинули кровати, разделись и легли вместе.

Она все продолжала рассказывать о звездном небе, называла созвездия по-латыни, а он произносил их названия на шельте, по-ирландски, как они называются на самом деле.

В небе над ними сверкали созвездие Ориона, Марс и собрат Сатурна — огромный Юпитер.

— Совсем забыла тебе кое-что сказать, — вдруг прошептала она.

— Что?

— Спасибо…

— За что?

— Ты спас нас.

— Ты сама спасла себя и детей.

— Нет. Ты.

Их руки соприкоснулись, ее пальцы подрагивали в его большой ладони.

«Может, он как раз тот, кто мне нужен», — подумала Рейчел.

А даже если и не так, какая разница?

Планеты двигались по своим идеальным орбитам, четко следуя небесной механике Кеплера.

А над планетами всходили и заходили их луны.

Губы мужчины и женщины тянулись друг к другу над замерзшими океанами Европы.

Она целовала его изогнутые брови и жесткие губы.

Он целовал ее спину.

— Киллиан, я боюсь, — прошептала она. — Это было так давно…

— Я напомню тебе…

И потекло чистое и бесконечное время…

Секунды казались преступно короткими…

А когда все закончилось, они уснули в объятиях друг друга.

Киллиан сидел на пляже, наблюдая за приливом, слушая плеск волн. Март в восточном Ольстере всегда приносил мелкую и постоянную морось, но сегодня, несмотря на серый день и темные тучи, дождя не было. По крайней мере, уже какое-то время. Этим утром Шотландия была скрыта из виду красноватой дымкой, что, впрочем, не мешало паромам уверенно находить туда дорогу, отправляясь из Ларна.

На Айлендмэги они жили уже третий день, Киллиан отдыхал, но тревога не покидала его.

Заметив идущего к нему через дюны Донала, Киллиан помахал ему.

Пейви дали им новую одежду. Теперь Киллиан и Донал выглядели одинаково, как будто братья-близнецы — немецкие плащи-тренчи с армейских складов, ботинки и потертые джинсы.

Донал встал рядом с Киллианом и вынул из кармана трубку.

— Nus a dhabjon dhuilsha, — сказал он на белфастском шельте, а затем перевел на ирландский: — Go mbeanna Dia is Muire duit. [9] Благослови тебя Господь и Мария.

— И тебя тоже, — ответил Киллиан по-английски.

Растерев на ладони немного табака, Донал набил трубку, раскурил ее и присел рядом с Киллианом:

— Я раздобыл тебе телефон.

— Спасибо! Не отследят?

— Украден этим утром, номер отключат только к завтрашнему дню.

— Где именно? Если он позаимствован где-то поблизости, они смогут приблизительно определить, где я нахожусь.

Донал улыбнулся:

— В Белфасте. С тобой все будет в порядке, хотя, если у них имеется хоть капля мозгов, они все равно смогут тебя найти.

— Скоро мы уедем.

— Как знаешь.

Киллиан взял телефон. Блестящая красная штучка с картинкой «Хелло, Китти».

— Ты не представляешь, как я благодарен тебе за помощь! Может, тебе нужны деньги? Я же тут ничего не делаю, только ем твою еду и сплю в твоем доме.

— Все нормально. Ты наш блудный сын, и обязанность каждого из нас — помочь тебе.

Киллиан попытался всунуть в руку Донала пятидесятифунтовую купюру. Тот отказался даже прикасаться к ней:

— Дружище, мне не нужны твои деньги.

Киллиан потер подбородок, задумался и предложил:

— Давай я тебе хоть на кладбище помогу могилы копать. Слышал, вы беретесь за такую работу, если деньги нужны.

— Не стоит.

— Поверь, мне самому лучше будет, если я займусь чем-нибудь.

— Как хочешь. Я ухожу в полдень. Только я и лопата. Скучная работа. Они вообще-то поляков нанимают, если могут себе позволить.

— Я не боюсь тяжелой работы. Так что, по рукам?

— Да, если хочешь. По крайней мере будет с кем поговорить.