Эдриан Маккинти - Барометр падает

Подошел какой-то парнишка. Низкорослый веснушчатый паренек подозрительного вида. Открывающийся и закрывающийся рот. Явно хочет поговорить… а может, отсосать. Нет, не было в Фермане гомиков, а если и были, то бедолаги старались вести себя тише воды ниже травы.

Парнишка осторожно приблизился, остановился.

— Добрый вечер, — произнес он настороженно.

Киллиан промолчал.

— Хорошая трава? — полюбопытствовал парень.

— А ты кто, легавый? — парировал Киллиан.

Подросток рассмеялся:

— Да я-то нет, а вот ты — вполне смахиваешь.

Киллиан улыбнулся:

— И долго ты за мной следишь?

— Прямо от бара в отеле. Ты кого ищешь? Не могу что-то понять. Может, поймать кого хочешь?

— Я не легавый. Тут дело с разводом связано. Самая скучная и утомительная работа в мире.

Паренек приуныл.

Киллиану было холодно, хотелось есть.

— Слушай, хочешь двадцать фунтов заработать?

— Ага.

Киллиан указал рукой в сторону отеля:

— Последи вот за этим окном на втором этаже. Как зажжется свет, беги в паб и зови меня. Понял? Справишься?

— А покурить дашь?

Киллиан швырнул окурок в озеро:

— Расти плохо будешь, ясно?

Паб назывался «Ботсменс армс». В Эннискиллене находилась одна из стоянок для туристов, плывущих по озеру Лох-Эрн и дальше — до Ольстерского канала и внутренних рек Ирландии. Для некоторых людей излюбленный способ провести выходные — это путешествие по каналам. Некоторые и живут прямо на воде, в плавучих домах, путешествуя от причала до причала. Разумеется, их никогда не называют бродягами, цыганами или чем похуже.

— Что будете пить?

В баре имелось два сорта пива: «Гиннесс» и «Харп».

— Думаю, «Гиннесс». А поесть у вас не найдется?

Бармен — около пятидесяти, кончики усов подкручены вверх — кивнул. Киллиан немного беспокоился, как бы бармен не оказался любителем поговорить. Ему по-прежнему нужно было поглядывать на окно.

— Будете картофельную запеканку с мясом? — предложил бармен.

— Отлично! — согласился Киллиан.

Он присел за столик у окна, где мог наблюдать за отелем. Бармен исчез в задней комнате. Дело могло выгореть. Вдвоем наблюдать за соперником намного проще. И более того, парень мог оказаться полезен и для второй части плана, если только Киллиан не ошибся в своих предположениях.

Спустя немного времени бармен принес пиво и запеканку. Пиво было налито по всем правилам: до самых краев кружки, толстая шапка пены и никакого клевера.

Киллиан отпил из кружки, утопив все заботы в приятном ощущении от вкуса крепкого черного пива.

— Пять фунтов, — сказал бармен.

Киллиан дал ему пятерку.

В пабе было пусто, и Киллиан спросил, когда закрывается заведение:

— Сколько у меня осталось времени, чтобы поесть?

— Еще достаточно, — ответил бармен и вернулся к себе протирать кружки. Киллиан приступил к запеканке. Вкусно. Горячая, много мяса.

— Ну как, ничего? — спросил бармен.

— Объедение!

— Это моя жена готовит, она мастерица. Кстати, если не секрет, куда направляетесь?

— В Слайго. — Киллиан назвал первый пришедший на ум город.

— Хорошее место. И часто там бываете?

— Нет.

Бармен не произнес больше ни слова. Киллиан доел запеканку и допил пиво.

В окне отеля по-прежнему не было света. Да и вряд ли он зажжется — боевик целый день был за рулем, а потом весь вечер накачивался спиртным.

У Киллиана в запасе было шесть или семь часов.

— Где туалет? — спросил он.

Бармен махнул рукой налево.

Киллиан прошел по пабу в туалет. Это была просто стена с листом нержавейки внизу, который превращался в сток, ведущий наружу. В побеленных стенах зияли большие дыры, через которые можно разглядеть улицу, в низком потолке — дыра, через которую виднелось небо. Темные облака плыли, подобно инопланетным кораблям, среди звезд. Киллиан расстегнул ширинку и начал мочиться на кусочек мыла, прилипший к стоку. Шарик зашипел, запузырился; стряхнув последнюю каплю, Киллиан застегнул ширинку. Воды в рукомойнике не было, поэтому он просто вытер руки о джинсы.

Надписи на стенах вернули его в девяностые: «Слава ИРА!», «К черту ИРА!», «Смерть Папе!», «Вздрючь королеву!», «Гнать Папу взашей!», аббревиатуры различных группировок. Были еще и «Манчестер Юнайтед» и «Ливерпуль». А в самом углу — «Бей тинкеров!».

Похоже, это навеки…

Киллиан поглядел на часы.

Двадцать минут двенадцатого.

Бандит спит уже час.

Неожиданно у Киллиана подкосились ноги, сердце застучало паровым молотом, участилось дыхание. Он прислонился к стене и ущипнул себя за кончик носа. Это была паника, а не сердечный приступ.