Вячеслав Жуков - Кодекс чести

После почти часовой езды, с многочисленными пробками на перекрестках, «Волга» остановилась возле кирпичного пятиэтажного дома.

Грек вылезал из машины последним. Увидев, что Туманов с Ваняшиным его ждут, капитан распахнул дверь и выскочил.

Открывшая операм дверь женщина, настроена отнюдь была не доброжелательно, как только узнала кого им нужно.

– А он тут не живет. Мы с ним разошлись пять лет назад, – сказала она, не впуская Туманова и его команду в квартиру. А когда майор напомнил о прописке, лицо ее приняло такое выражение, что можно было подумать перед их приходом она съела что-то несъедобное и теперь мучилась от не сварения в желудке.

– Ну и что с того, что он здесь прописан. Живет он в другом месте, – сказала она, не вдаваясь в конкретику. Но Туманов решил проявить настойчивость. И поняв, что этот назойливый милиционер, внешне довольно приятный на лицо, просто так не уйдет, бывшая жена Рязанцева сказала:

– Я сейчас. Подождите, – и закрыла дверь. Минуты через три она появилась с почтовым извещением на получение алиментов.

– Мой бывший муженек – большая сволочь, – сказала она. Спорить с ней никто не собирался. Можно было добавить, что он еще впрямую причастен к целому ряду убийств, но Туманов воздержался. Чувствовалось, женщина не питала к своему бывшему мужу приятных чувств. Скорее, наоборот.

– От него у меня осталась дочка. Вот он и присылает ей алименты. Судя по извещениям, место жительства он меняет часто, – сказала женщина и показала майору последнее извещение. Оно Туманова не интересовало, на проставленную там сумму, майор взглянул мельком. Его интересовал обратный адрес отправителя. Просмотрев три почтовых бланка, Федор заметил, что на них всех стояла не только одна и та же сумма, но и адрес.

– Да, вижу, не балует папаша свою дочуру финансовой помощью, – как бы выразив сожаление по поводу малой суммы алиментов, сказал майор. Видно то же самое здорово заботило и бывшую женушку. Женщина изменилась в лице.

– Он всегда был жадный до денег, – добавила она, чтобы у оперов о ее благоверном была более полная характеристика.

– Ну что, опера ноги кормят, – сказал Туманов, когда они вышли на улицу. – Айда, проверим адрес, по которому согласно алиментскому извещению проживает гражданин Рязанцев, – предложил он.

Грек на предложение отреагировал как-то вяло.

– Голова болит, – объяснил он свое состояние. А Ваняшин тут же согласился поехать и проверить адрес.

– Вот и хорошо, что сейчас вечер, – сказал он, когда капитан Грек напомнил им обоим, какое сейчас время суток. – Зато сейчас все дома. И этот Рязанцев, может быть, тоже сидит и поглядывает по телевизору криминальные новости и ждет, когда за ним придут. А мы тут, раз, – лейтенант рубанул рукой воздух.

– И в глаз, – буркнул Грек, которого после этих всех блужданий по этажам, тянуло в сон. Но отстаивать свое мнение он не стал. И сказал:

– Ладно. Черт с вами. Поехали. Изверги. Нет с вами покоя.

Возле дома сорок четыре на улице Сенной, оперов подрезал красный «Жигуленок» девяносто девятой модели.

– Ни хрена себе затычки, – возмутился Ваняшин такой наглостью. Видел, красный «Жигуль» висел у них на хвосте от самого перекрестка, а когда до дома оставалось каких-то пятьдесят метров, тот резко прибавил газу, обогнал милицейскую «Волгу», а потом вдруг свернул вправо. И Ваняшину, чтобы избежать столкновения, пришлось нажать на тормоз, отчего майор Туманов впечатался лбом в стекло. А «Жигуленок» как ни в чем не бывало, подрулил по тротуару к подъезду. Кажется, водитель сидевший в нем за рулем, посчитал свои действия невинной шалостью. Но не лейтенант Ваняшин. Сжав кулаки, Ваняшин грозно прорычал:

– Сейчас я ему рога обломаю.

С этими словами он открыл дверь, собираясь вылезти и хорошенько объяснить наглецу, как надо вести себя на дороге. Но что-то вдруг заставило лейтенанта задержаться от поспешных действий. И Туманов с Греком поняли, что, стоило им взглянуть на «Жигуленок», передняя дверь которого открылась, и из него выпорхнуло прелестное создание в короткой юбочке. Водительница «Жигулей» бесспорно, могла бы украсить обложку модного женского журнала, а если бы обнажилась, то репортеры «Плейбоя» выстроились бы в очередь, умоляя, позволить сделать несколько фотографий. Несомненно, такая женщина должна принадлежать мужчине под стать себе. Такие красавицы, знают себе цену и не отдаются кому попало.

Грек сначала поглядел на ее стройные ноги, потом поднял глаза на уровне груди. Облизнулся, как кот перед миской сметаны. Все в этой чаровнице нравилось Сан Санычу. Понимая, что красотка никогда не будет его, он старался отыскать, хоть какой-то изъян, чтобы самому себе заявить, что эта баба ни в его вкусе. Но как назло ни одного изъяна не находил в ней. Уставился ей в лицо и вытаращил глаза.